А если вам недосуг читать Книгу книг, читайте и дальше «Биржевые ведомости», может быть заработаете ещё один доллар на свои собственные пышные, христианские похороны).
Арбалет и сам уже был не рад плачевным результатам своих философских изысканий. Постоянно барахтаясь во всех этих хитросплетениях и противоречиях, он хотел определить своё отношении к происходящему вокруг, но, видимо, слишком глубоко вдался в каверзные подробности различных учений и тоже как бы «попал». Он думал слишком о многом и в результате разум его перестал быть свободным. Он оказался в плену каких-то неведомых сил. Это так утомляет, что в конце концов, Арбалет не верил уже ничему.
Цитата из полузасекреченного источника:
«Настанет день, когда для всех народов, среди которых живут иудеи, вопрос об их поголовном изгнании станет вопросом жизни или смерти, здоровья или хронической болезни, мирного житья или же вечной социальной лихорадки. Вскоре антисемитизм станет отличительным признаком просвящённых умов».
Это, ещё раз повторяем, всего лишь цитата. (Кстати, термин «антисемитизм» вообще не имеет никакого смысла, так как в семитскую группу входят не только иудеи, но и другие народы, которые не только враждуют, но и постоянно воюют с иудеями).
Отвлечём нашего читателя от скучной и медлительной прозы, предложив его снисходительному вниманию одно из творений юного Арбалета – «Холопам»
Как много сук в моей стране,
Презревших доблесть гордых предков,
Холопски служит Сатане
За пайку кОшерных объедков.
Скукожилась Отчизна-мать.
«Идея русская» - забыта.
А «ВИП»ы… любят похлебать
Из вашингтонского корыта.
От явного изобилия «духовной пищи» в голове у Арбалета свирепствовал сумбур, а на душе вообще творилось чёрт знает что. Он искал что-то непостижимое и внутри самого себя, и изучая окружающих его людей, их сложные взаимоотношения. Но «людей» в основном интересовал прозаический материальный мир. Эго каждого заставляло его думать только о себе и своей личной выгоде. Эти навязанные, ложные, как считал Арбалет, ценности полностью захватывали чувства и разум изучаемых им особей. «А-а, придёт время – пойму и разберусь» - благоразумно решил свои философские проблемы Арбалет, и резко повернул в сторону житейских, практических дел.
А пока он, как и многие молодые малоопытные люди горел желанием удовлетворить свои всё возрастающие амбиции. Его тщеславие, требовало, наконец, полного воплощения. Молодость и сила стремились к власти. Мозг стремительно работал в этом – пагубном - направлении. Находиться Арбалету в лагере оставалось всего 6 месяцев. Он уже готовился к свободе.
Димыч, после освобождения, хотя и не обещал ничего пацанам, приезжал очень часто. Все были ему, конечно, благодарны за поддержку. Как-то раз он привёз барбитуру – (100 пачек таблеток) – реладорм. (Однако, как же легко всё это попадало в охраняемую вроде бы зону! – Нам кажется, что на начальном этапе распространения наркотической волны по России, гос.служащие наши, как и другие граждане, совершенно не понимали, что это такое и какие угрозы таятся в «перхоти Дьявола»).
Всё происходило как раз накануне дня рождения Арбалета. Он, не зная никакого толку в этих таблетках, по своей наивности и желании сделать добро, раздал их всем своим знакомым. Вышло как всегда: все просто обожрались как зомби. Арбалет и сам не отказался употребить (Ах, Арбалет, Арбалет! Да прежде чем раздавать какие-то таблетки и самому глотать их без рецепта, надо, по крайней мере, закончить хотя бы фельдшерские курсы).
В полубессознательном, одурманенном состоянии, он вообще не мог контролировать свой разум. У него как бы открылся невидимый люк, и сознание его испарилось неведомо куда. Последние стрессы, уединение, чтение, духовной литературы тоже, видимо, сыграли свою катализирующую роль. Об этом своём «приключении» он тоже будет вспоминать всю жизнь.
Ни о чем не думал тогда Арбалет, только о бесстрашном Люцифере. О его восстании, о его противоборстве с Богом. Через открывшийся люк Арбалета охватила какая-то непонятная энергия. Он тоже чувствовал в себе неитсребимый дух противления. Чувства лихорадочно менялись, мозг судорожно и напряженно работал. Из глубин его естества поднималась какая-то неистребимая природная злость. Он ощущал в себе могущество и власть. (В общем, впарился наш Арбалет при помощи этой проклятой барбитуры в какой-то умопомрачительный транс.) Он познал свою истинную сущность. Она оказалась древнее окружающего видимого мира. Что он? Кто он на самом деле? Ему казалось, что он видит людей насквозь. Их мелкие душонки, их суетливые заботы: что съесть, как побольше поспать, что выкурить… и никакой высокой мысли! Он видел не внешнюю оболочку окружающего мира, он видел мир изнутри, его внутреннюю суть.
Арбалет поделился своими мистическими впечатлениями с Соколом (они сидели в каптёрке). Сокол видел и чувствовал то же самое! Они как будто вместе находились в каком-то запредельном измерении, понимали друг друга практически молча.
- Прикинь, Сокол, я чувствую себя бессмертным духом отрицания.
- Я также, - поддержал его Сокол.
Где они находились на самом деле, знал, наверно, только один Люцифер.
- Давай создадим тайное общество, секту, или что-нибудь в этом роде.
Сокол сразу и безоговорочно поддержал эту прекрасную идею.
- Нет, мы не продадим свои чёрные и злые души, пусть они отдадут нам свои.
Долго они беседовали на эту взрывоопасную тему. Арбалет, начитавшийся Библии и других «духовных» книг, знал, что у последователей Сатаны должен быть опознавательный знак: три шестёрки на челе или на правой руке. Без тени сомнения, они срочно вызвали в каптерку кольщика, и накололи на своих затылках по три шестёрки (Ох, как тяжело и мучительно больно будет сводить эти наколки, дурни вы этакие!) И пошло-поехало. Досужий народ валом повалил, чтобы как-то причаститься к этому общему делу. Приходили одни, увлекали других, а те шли и увлекали ещё кого-нибудь. Это коллективное сумасшествие продолжалось трое суток, пока все жрали реладорм.
Интересно, что сотрудники даже не подозревали о происходящей вакханалии. Как будто они находились в каком-то другом пространственном измерении.
А народ бродил по зоне явно под кайфом. Все были едины, объединённые одной общей целью, все понимали друг друга, и всем вместе было хорошо. Каждый делал в своём безумстве, что хотел, но какая-то невидимая нить связывала всех воедино. За эти лихорадочные дни Арбалет увлёк за собой несколько сотен новых последователей из двух тысяч. Но зато какие это были первостатейные отморозки!
Только Антоха удивил всех своим упорством и наотрез отказался колоть знак Люцифера (Молодец, Антоха – умница!). Арбалет долго уговаривал своего верного друга, а потом спросил напрямую:
- Ты – с нами?
- Да, я с вами, но делать наколку не буду.
Арбалет с Соколом продолжали убеждать его, что половинчатости в этом деле быть не может: или так, или не так. Потом они, громко смеясь, скрутили его и раздели. А на спине у Антохи – икона божьей Матери наколота… И они отступили в смятении. Всё это произвело на них глубокое впечатление.
После трех этих сумбурных дней, когда закончилась барбитура, когда вернулось, наконец, трезвое сознание на нашу грешную землю, утром его разбудил дневальный.
- Арбалет, к тебе там зеки пришли. С самого утра трутся.
- Что надо?
- Не говорят. Ты им сам нужен.
Ничего не поняв спросонок, Арбалет вышел.
- Привет. Что хотели? – Медленно влезая в реальность, Арбалет увидел большую группу зеков.