Когда они вышли на свободу, Арбалет проникся к Буле большим уважением. Он разглядел в нём человека крепкого духа. Да, он любил наркотики, но всегда при этом оставался человеком. Каждый должен судить о себе в ситуациях, когда вопрос жизни и смерти стоит ребром. И именно через такие ситуации, которые часто мы создаём сами, внимательно посмотреть на себя. Да, для Були главным всегда были наркотики, ему, видимо, с ними было легче идти по жизни. Но всю его жизнь, сколько знал его Арбалет, Буля всегда оставался самим собой. Таким, какой он был. Воровал и кололся. Ему это нравилось, несмотря на то, что родственники и знакомые это осуждали, общество клеймило, называло «потерянным поколением». Да и многие другие наркоманы оставались достойными людьми и жили своей жизнью в рамках своего, известного только им самим предназначения.
Вскоре Альбинос переехал в другой район. Ленинский всегда славился своими наркотическими традициями. Семья Були поселилась в Порту, часть которого застраивалась стандартными девятиэтажками. Дома вырастали как грибы поле дождя. Люди съезжались из разных мест, никто никого не знал. Пока семья Були потихоньку обживалась на новом месте, он воровал в других районах. Опиум требовал своих жертв. Постоянно курсируя по городу, Буля познакомился со всеми представителями нужного ему подпольного общества. Особенно удачным своим знакомством он считал встречу с цыганом по кличке Мачо, то есть Рыба. Неоднократно судимый Мачо общался в основном с русскими. Полжизни он торговал наркотиками, полжизни за это сидел. В своё время он сколотил порядочный капитал на торговых услугах. Кто-то из его родственников возил опий по-крупному, поэтому наркота у Мачо не переводилась.
Многие далеко не последние в городе люди: авторитеты, смотряги – кормились у Мачо. С милицией у него тоже были прекрасные отношения. Подобраться к нему было не так-то просто: у входной двери видеокамера, с которой просматривалась вся площадка. У жены, кстати, русской, имелось разрешение на оружие, с которым ходил по делам Мачо. Транспортировка мелких партий ханки и героина происходила весьма изобретательно и просто. Как Мачо ни любил своего ребёнка, но всё равно прятал наркотики в его одежде и возил их прямо на нём. Вот так, с оружием, женой и наследником каждый день перевозились наркотики.
Пока хозяина не было дома, там в ожидании собиралась вся так называемая братва. Спокойно беседовали, делились новостями в ожидании своей трудолюбивой нарколошадки. Как только Мачо приезжал, быстро разбирали дозы и уезжали. Себе он сам варил раствор на кухне. Самые заядлые оставались у него, просиживая своё время. За день через него проходило очень много народу, а некоторые и не по разу. Вот и Буля-Альбинос втёрся к этому наркобизнесмену в доверие, проводя у него дни и ночи напролёт в наркотическом угаре. Сам туда влез и Арбалета затянул.
Утро у них уходило на «работу». Обворовывали квартиры зажиточных граждан и спешили с добычей к «другу» Мачо.
Карты, нарды, бесчисленные родственники Мачо, цыганские песни… После торгового дня деньги уходили коробками из-под телевизоров. А его благоверная целый день пересчитывала прибыль, сортируя купюры. Сотрудники милиции, конечно, знали о таких объёмах торговли смертью, но практических мер принимать не удосуживались. Только при Арбалете четыре раза арестовывали торговцев с весьма немалыми партиями, но те всегда благополучно откупались от назойливых блюстителей порядка.
А один раз, когда Буля и Арбалет варили у Мачо героин, раздался звонок. На мониторе показался довольно представительный на вид мужчина. Мачо всё собрал, а друзей-домушников отправил в другую комнату. Только после визита этого важного человека Мачо укололся и в хорошем расположении духа поведал, что это был за тип и зачем он приходил. «Тип» оказался большим милицейским чином, пришедшим за очередной зарплатой. Когда Арбалет и Буля покинули наркопритон, они по дороге долго обсуждали этот символический визит.
– Ну, и как тебе, Буля, наша ментура? Колотят понт. Преступников ловят, а сами зашибают деньгу? Настолько жрать любят, что хоть из мусорных бачков любое дерьмо глотать готовы.
– А я этого типа вспомнил. Когда меня борцы за раскрываемость пытали, этот гадёныш зашёл в кабинет, одобрительно кивнул и ушёл. Как я ненавижу всех этих сучек продажных. А косят под порядочных. Называют себя борцами с преступностью. Ещё и зарплату на деньги лохов-налогоплательщиков получают.
– Ну, а мы, Буля, чем лучше? Каждый день этих несчастных налогоплательщиков глушим. – взорвало Арбалета, - все по уши погрязли в дерьме. Сами создали себе ад и топчемся в нём как навозные мухи на помойке…
Арбалета буквально воротило и от того, что он видел вокруг и от собственной ускользающей жизни. Чего только не насмотрелся он, вращаясь в самой глубокой тине человеческого отстоя. Да и сам он не благотворительностью занимался, а творил, исходя из того, что было у него в душе. А в душе была липкая грязь, щедро поливаемая наркотиками. Силы вырваться из этого плена практически не было. Он уже закабалил себя, загнал в рабство от собственного тела, которое властно диктовало, что делать и как делать. Помочь было некому. Вокруг были такие же безвольные рабы с больными душами. Каждый день требовал денег на лекарство. Только дорогое лекарство может помочь больной душе.
Болезнь прогрессировала. Доза постоянно росла. В таком бедственном состоянии страдалец сделает всё, чтобы найти деньги на наркотики. Он способен преступить все законы, прекрасно сознавая, что зависимость не смягчит его вины. И всё-таки были понятия и вещи, которые никогда не преступались. Даже в самом крайнем, мучительном состоянии можно было лечь и болеть в одиночестве. Содрогнуться от невыносимых мук, давиться блевотиной, но лежать… В ожидании чуда. Наркоман страдает и ждёт, что кто-нибудь придёт и наконец-то облегчит его страдания (раскумарит). А в это время каждую клетку его тела выворачивает наизнанку, он готов убить кого угодно за дозу. Вот такие жестокие испытания проходили наши герои. День в карете, год пешком. А жизнь всё катилась и катилась под откос.
Но пока им сказочно везло. Практически каждый день они обворовывали новый микрорайон. Отовсюду поступали тревожные сигналы, заставлявшие оперов целыми днями гоняться за этими двумя неуловимыми домушниками. Но пока всё сходило с рук.
Арбалет понимал, что долго так продолжаться не может. Рано или поздно случится прокол, и они поедут в места не столь отдалённые. Ему уже чертовски надоел такой ужасный образ жизни. Петля вокруг них сжималась, надо было уносить ноги.
Вечерами, после лихорадочного трудового дня, все домушники, хорошо знавшие друг друга, собирались в клубе поиграть в бильярд и поделиться свежими новостями. Последние новости были весьма тревожными. Опера активно разыскивали наших героев, и если кто-нибудь к ним попадал, то они старались выколачивать из них показания, касающиеся наиболее интересных и громких дел Арбалета и Були. Опасность провала возрастала с каждым днём.
Бедные, измученные родственники Арбалета, глядя на пагубный и опасный образ жизни, очень переживали. И старались всячески помочь ему. Посовещавшись между собой, они решили отправить Арбалета к его двоюродной сестре, в Москву. К врачам поближе и от греха подальше.
Арбалет был очень рад такому предложению. В его положении смена обстановки как раз была кстати. Началась спешная подготовка к отъезду.
Арбалет никого не посвящал в свои планы. Да и зачем? Пусть народ спит спокойно. Он страстно хотел избавиться от проклятой неотвязной наркозависимости. Его подельник Буля не хотел даже и попытки сделать завязать с наркотой, ставшей единственным смыслом его жизни. Он жил этим, и отказываться от своего образа жизни не хотел. Его всё устраивало. А Арбалет стремился к каким-то переменам в своей явно неудающейся жизни.