И вот настал день отъезда. Все решения были приняты. Дальше тянуть не было никакого смысла. Арбалет отправился в своё новое очередное путешествие.
Провожал его отец. Он очень переживал и беспокоился за дальнейшую судьбу своего непутевого сына.
– Я верю в тебя, сынок. Жизнь долгая. Всё ещё можно и нужно поправить. Займись, наконец, своим здоровьем. Береги его. С сестрой живите дружно. Удачи тебе. Мы все тебя любим.
– Я тоже, папа, всех вас люблю. Не волнуйся. Всё будет хорошо.
Московский поезд неторопливо отчалил от родного Челябинского причала и, постепенно набирая скорость, двинулся к и так уже битком забитой авантюристами и проходимцами со всего света временной столице российского государства. Впереди – неизвестность. Она манила и пугала одновременно. Ничто не удерживало нашего героя. Он бежал от запутанных обстоятельств, им же самим созданных, бежал от самого себя, надеясь всё исправить и изменить свою жизнь. Арбалет пока и не догадывался, высоко воспаряя в своих мечтах, что от себя убежать невозможно. Увы, чтобы изменить что-то во вне, то есть обстоятельства и условия жизни, необходимо, прежде всего, изменить самого себя. Нужно не один день работать над собой, меняя свои жизненные принципы и установки. Нужно каждый день бороться за своё земное существование. Тяжело победить в этой борьбе с самим собой, тем более, что на стороне противника выступает такое коварное и смертельное оружие, как наркота. Отчего она приходит в нашу жизнь? – От гордыни, тщеславия, слабости, бесхарактерности, а, может быть от каких-то таинственных древних комплексов, находящихся в глубинах нашей души? Наркотики – змей многоголовый и, чтобы избавиться от него, надо каждый день отрубать хотя бы по одной голове.
Перед отъездом Арбалет, твёрдо и окончательно решивший развязаться, наконец, с наркотическим кошмаром, поступил весьма легкомысленно. Не думая о возможных последствиях, он заехал к Мачо и взял с собой, как говорится, на дорожку изрядную меру «лекарства», наивно надеясь, что это – последняя, прощальная и поэтому вполне простительная слабость с его стороны.
В поезде, чтобы не привозить с собой в новую светлую жизнь эту дрянь и старые порочные привычки, он быстро всё проколол. Но всесильному кумару абсолютно до лампочки, куда и зачем человек едет: к знаменитому ли доктору на лечение или просто начинать новую жизнь. Кумар требует очередной дозы. А если её нет, начинается мучительная ломка. Человек перестаёт принадлежать самому себе. День и ночь его крутит и выворачивает, за всё приходится платить. За всё. И вот она – расплата. В свою новую московскую жизнь он приехал со старым багажом, привёз с собой все свои неотвязные невропатологические проблемы.
Казанский вокзал. Неумолкающий шум и гам. Все торопятся в разные стороны: кто отъезжает, кто приезжает. На измочаленном лице Арбалета ни капли радости, никакого предвкушения сладостной столичной жизни. С сестрой они должны были встретиться на вокзале, но она перепутала час прибытия и приехала, как потом выяснилось, на место встречи на три часа позже. Арбалет не стал её дожидаться и по зову своего страдающего тела двинул на поиски лекарства. Сил не было никаких. Всё тело разламывало, но идти надо. Один в чужом городе, едва соображая, он медленно брёл, надеясь, как всегда, на чудо.
Недалеко от вокзала он увидел наркомана (рыбак рыбака, как известно, видит издалека). Он подошел к нему и за десять минут делового разговора узнал всё, что и как происходит в Москве, на каких рынках торгуют опиумом, где толкают амфетамин. Он узнал всё, что ему нужно было знать. Он хотел вылечить своё тело от невыносимой уже ломки.
Приехав в центр, на Лубянку, где тусовались столичные наркоманы, он сразу попал в окружение своих товарищей по несчастью. Да их, кстати, сразу видно. Излишне приподнятое настроение, бегающие ищущие глаза, неухоженный, слегка потрёпанный вид… Но как раз вид их не сильно беспокоит. Они не хотят хорошо выглядеть, они хотят быть «здоровыми». Исколотое тело заставляет их делать то, что нужно ему.
На Лубянке, как выяснилось, опиумом не торговали. Там ходили наркотики другого направления: барбитура, эфедрин, LCD. Арбалет расширял свои познания в этом городе. Если Челябинск ещё не совсем накрыло наркотической волной, то Москва просто захлёбывалась от наркотического изобилия. Россия вообще идеальный рынок для сбыта, вот и хлынула в неё вся мировая грязь (Ну где ещё найдётся столько продажных чиновников и правоохранителей, готовых за взятку не только офицерской честью, но и мамой родной торговать? И ни один служака, отпуская очередного барыгу-наркоторговца, никогда не думает о том, что в кармане у барыги затаилась последняя смертельная доза для единственной дочери этого самого служаки. Погубит когда-нибудь жадность этих облечённых властью, тупых фраеров).
Быстро вечерело. Арбалет даже не знал адрес сестры. Ему становилось всё хуже и хуже. Мозги бороздила пугающая мысль: Ты один. Больной, в чужом городе, а впереди – долгая прохладная ночь.
Он решил покинуть это злачное место постоянно снующего вокруг народа. Нужно позвонить сестре, которая в это время, не находила себе места, виня себя за то, что опоздала на встречу с братом. Она знала, чем может это для него обернуться. Она знала о его пагубном пристрастии и, переживая за него, весь вечер просидела у телефона. Но он не позвонил ей в этот вечер…
– Здорово, братан.
Арбалет резко обернулся и увидел перед собой засаленного обросшего детину. Был тот весь какой-то не такой. Арбалета ещё в поезде раздражало это московское аканье, а тут ещё и на взводе.
– Лесная кляча твой братан. Чего хотел? Давай коротко и по сути. – резко выпалил Арбалет.
Он еле справлялся со своей всё возрастающей агрессией.
– Вижу, плохо тебе, вот и хотел помочь, узнать, в чём дело.
– Ага, местный «Красный Крест». Кумарит, опиум нужен.
– А здесь его нет. Да и поздно уже. Могу помочь подлечиться другим. Кумарить не будет.
Арбалету уже было безразлично, чем и как, лишь бы не трясло. Он отсчитал нужную сумму, не зная ни имени, ни адреса этого обросшего густым волосяным покровом детины.
– Смотри. Если кинешь. Порву.
– Да ты что, брат. Пойдём вместе.
По дороге Арбалет узнал, что типа этого звали Серёжа-Лаборант. Был он винтовым. Варил из солутана, специального лекарства для бронхов. Вываривал его сложными химическими манипуляциями. Так как аптека №1 в центре Москвы была уже закрыта, всё, что ему нужно он купил у ОМОНовцев. ОМОНовцы знали о потребностях наркоманов и толкали запоздавшей публике лекарство для бронхов. Торговали в открытую. Официально же это не наркотик. Но без него не сварить винт (Вообще, любят наши аптечные барыги на вполне законных, официальных основаниях торговать разной наркотой. Тогда это только начиналось в Москве и Питере, но со временем это явление докатится и до нашего родного Опорного края Державы).
Приехав на квартиру Лаборанта, Арбалет был потрясён увиденным. Наш доморощенный химик делил трёхкомнатную квартиру с мамой – полусумасшедшей старушкой, на попечении которой было тридцать котов, содержавшихся в одной из комнат. Вонища стояла несусветная. Когда Арбалет зашёл в квартиру, эта ужасная вонь так шибанула ему в нос, что он чуть с ног не свалился. Но комната Лаборанта вообще оказалась адской бездной. Это был подлинный алхимический притон. Комната – вся чёрная, стены обгоревшие, из мебели только кровать, стол и двухкомфорочная плитка. Подоконник, стол и полы были плотно заставлены всякими колбами, ретортами и прочей химической аппаратурой для проведения опытов (Да, есть в Москве места, куда можно водить на экскурсии любознательных туристов!).
Пока варился винт. Лаборант рассказывал свою историю. Учился он в институте на химическом факультете. Освоив основы, начал сам, соединяя различные компоненты, изобретать и готовить всякое варево. Гордился тем, что он лучший варщик винта в Москве. Много он рассказал разных историй. А уж про так называемый шоу-бизнес! К нему за помощью в изготовлении обращались многие известные личности (он называл их громкие имена). Для гастролей самое подходящее средство. Поставил винт и как заведённая обезьяна крутишься по сцене целыми сутками. Долго остаёшься в таком состоянии. Не чувствуя усталости…