Ситуация была напряжённой, но пока, судя по разговору, ничего страшного не намечалось. Просто просьба (с угрозами) уехать из города. Арбалет просчитывал варианты.
– Мне нужна сестра.
– Э-э, сядешь в поезд, она сразу позвонит домой, а приедешь на Урал, она и сама объявится.
В голове Арбалета созревал уже окончательный план. Так как он знал практически все их квартиры, сейчас придётся принять их условия, а потом начать организованный стремительный набег на все места их обитания. Крутились в голове и другие варианты.
– Ну, ты нас понял? Давай, не болей. Чем быстрее ты уедешь, тем быстрей она появится.
Они развернулись и, громко хлопнув дверью, ушли. Арбалет остался один в звенящей тишине съёмной квартиры. Что это было? Или это такая своеобразная забота об интересах его сестры, или её попросту держат в заложниках? Да, нашли эти сволочи чувствительные рычаги, чтобы надавить на него. Теперь надо было думать.
Любому человеку нелегко приходится одному в чужом городе. Просидев до вечера в упорных раздумьях и безрезультатном ступоре, он решил поехать в Коптево к своим московским знакомым.
Было это в воскресенье, когда они все собирались на стадионе поиграть в футбол и пообщаться. Обычно все приходили с жёнами, детьми и подругами. Пока одни с пользой для здоровья играли в футбол, другие вели содержательные разговоры, поддерживали общение, строили планы на будущее.
– Ого, какие люди! – первым увидел Арбалета лидер местных Мирон, серьёзный парень, справедливый и честный, умный и жестокий.
С самого первого их знакомства Арбалет почувствовал силу внутреннего мира Мирона. Он были даже как-то похожи с Мироном и по внутренним убеждениям, да и по внешнему виду. Все коптевские знали, что Арбалет не стал работать с Мальцом, знали и причину. Но их отношение к Арбалету не изменилось. Он ни разу не показал себя с какой-то недостойной стороны, был прост и общителен, ни перед кем не заискивал, но и дружить никому не навязывался, не ставил себя выше их, но был со всеми на равных. Короче говоря, его уважали.
– Какими судьбами?
– Пойдём, побазарим. – отозвал Арбалет Мирона в сторону.
Они отошли на несколько метров, и Арбалет рассказал о встрече с чеченцами и о том, что они увезли его сестру.
– Ну, так-то, – начал Мирон, – Ты пока давай не спеши, не гони. Главное понятно: Встал ты им как кость в горле. И чего ты к ним попёр? Денег не хватало?
– Да причём тут деньги! Сестра, девчонка, сдуру приняла ислам, они её обвесили делами… Не бросать же её… Ненавижу этих гадов!
– Короче, понятно. Говоришь, «жених», а может она замутила?
– Да нет. Сам знаешь, с ними базарить бесполезно. Упёртые, и воевать умеют с детства.
– Да, умеют. А мы их вышвырнули всех отсюда, они и не пикнули. Поэтому нас и величают – Коптевская братва. Ситуация пока не совсем ясная. Давай шум пока устраивать не будем, а то получится стрельба из-за непонятно чего. Можешь у наших перекантоваться, сделать вид, что уехал.
– Мирон, они – хитрые бестии, хотят сами удостовериться в моём отъезде, и чтобы был звонок из Челябинска.
– А ты сам что хочешь? – спросил Мирон.
– Вытащить сестру у этих ублюдков. Не хочу я, чтобы она растворилась в этом враждебном нам исламском мире.
– Тогда суетиться не будем. Можешь прокатиться туда-сюда, а там посмотрим: позвонит она или нет, отпустят её или она потеряется. Все адреса их ты знаешь. Если с их стороны будет какая-нибудь пакость, приедешь сюда, и мы перестреляем всю эту азаматовскую компашку. Я, брат, их тоже ненавижу… Тебе деньги нужны на дорожку туда-сюда? – улыбнулся Мирон.
– Нет, спасибо, брат. Я ещё стою крепко с последнего подъёма.
– Ну, смотри. Так и делаем, как решали. С наглостью надо бороться силой. Понаспускались сюда со своих гор. Там идёт с ними война, ребятишки наши гибнут сотнями, а они здесь, в чужом тылу окопались и чувствуют себя как дома. И всем всё пох…, особенно этим проституткам-политикам. У них в головах только деньги. Сколько их ещё удерёт из страны с наворованными капиталами!... Знаешь, Арбалет, если бы не эта сволота, я бросил бы всё и пошёл Родине честно служить. Но я знаю, что служить придётся не самом деле не Родине, а кривым носярам, шастающим по Кремлю и обворовывающим простой народ.
Вы там, на Урале, и не догадываетесь как в Москве одуревшая от жадности верхушка страну растаскивает… Да за этих гадов не на выборах голосовать надо, а головы им прилюдно отрубать. Везде сидят проворовавшиеся, но свои… надёжные негодяи. Как они ненавидят и презирают свой народ! В Свердловске была разборка между местными и кавказцами. И эта сволочь чиновная нагнала техники и начала давить… своих! Понимаешь, Арбалет, своих, а не чужих! А деньги как они делят? Как ты думаешь, Арбалет, почему они всегда деньги давали и дают чужим, а не своим?
– Да они, Мирон, просто дураки безмозглые!
– Нет, брат, они – не дураки. Давать деньги и помогать чужим кремлёвским хапугам просто выгодно. Многого вы ещё там в провинции, не знаете. Ну вспомни, Арбалет. Помогали братским народам Африки… Кто «спасибо» сказал? Помогали братским социалистическим странам. Кто-нибудь сказал «спасибо»? Помогали братским республикам… Опять никто Россию не поблагодарил. И всё равно помогают чужим, а не своим.
– Ну почему, Мирон?
– Потому что если дать деньги вашей Курганской области, которая потом отблагодарит страну хлебом и мясом, то курганские мужики приедут в Москву и заберут все деньги. Они знают, что им положены эти деньги. Да и остальная страна будет не против. А вот если приедут за помощью гости с Кавказа, то они-то знают, что им вообще ничего не положено. И поэтому половина «помощи» остаётся в Москве, а кремлёвская сволота себе хорошенько лапы салом намазывает. Да и вторая половина пожалованных средств достаётся на Кавказе бандитам и вороватым чиновникам. А простому народу, как всегда, ничего не достаётся.
– Да, ты прав, – с горечью вздохнул Арбалет, – выходит, что мы все для них даже и не пыль на шахматной доске.
– Ну, это ты зря, – улыбнулся Мирон, – мы с тобой не пыль, а бриллиантовая крошка, нет, мы – алмазная россыпь. Ты ещё, Арбалет, молодой и фактически малоопытный. Запомни одно: простой народ ничего не забывает. Придёт время, и он всё вспомнит… Пошли-ка лучше попьём пива с шашлычками.
Футбол закончился. Они придвинулись к своим, таким же отморозкам, которые научились держаться сплочённо. Они пили пиво, курили, рассказывали забавные истории, шутили и весело смеялись. Пиршество продлилось почти до утра, народу собралось человек тридцать. Все хорошо нагрузились, были в отличном настроении. Джон постоянно хохотал и говорил Арбалету:
– Никогда бы не подумал, что ты – из провинции, что там вообще есть такие. Приехал в столицу и навёл такую движуху, что все в шоке: опера, цыгане, чехи. Хорошо ты их всех достал. Крепко задал перцу под их (зады).
Арбалет, тоже изрядно выпивший, отвечал взаимной вежливостью:
– Мне тоже раньше, пока вас всех не знал, москали не очень нравились, но теперь я понял, что и в Москве разные люди проживают.
Они обнимались по-братски и заливались радостным смехом. Этот вечер надолго остался в памяти Арбалета.
Всё-таки приятно в жизни встречаться с хорошими людьми. На окраине Москвы, в Коптево, он нашёл себе друзей, братьев по духу.
Провожали Арбалета две группировки: коптевские с объятьями, добрыми пожеланиями и с шампанским; и азаматовские – видел Арбалет – подглядывавшие за отъездом своего врага из-за угла.
Всю дорогу Арбалет вспоминал этот прощальный вечер и улыбался: теперь и в Москве у него есть друзья.
Челябинск уже традиционно встречал нашего непоседливого героя серым дождливым небом и хмурыми, озабоченными лицами равнодушно проходящих мимо горожан. Другой мир, другое бытиё, другая реальность.