И только демоны удовлетворённо ухмылялись, глядя на бессмысленные и тщетные потуги Арбалета изменить свою жизнь. Нет, блуждай и разгадывай свою собственную иллюзорную тайну этого мира, постигнуть которую вообще навряд ли удастся. Для этого нужна чистота помыслов. Но тогда он не знал об этом. У него только теплилась вера в себя, что он всё сможет… А пока живи в болоте, общайся с подобными себе наркотварями.
Которые и не заставили себя долго ждать. Только он о них подумал, они тут как тут (Думая о чём-либо, сразу притягиваешь это в свою жизнь).
Арбалет опять начал заниматься барыгами, шелушил всю эту кропотливую мелочь, и не переставал удивляться, откуда только все они берутся. Одних убивают или садят за решётку, тут же появляются другие охотники, желающие поднажиться на чужом горе. Повышенный спрос гарантирует и соответствующее предложение. Рынок буквально забит героином разного качества. При таком переизбытке ходового товара увлечённая молодежь стремительно и скопом от передозировок покидает этот единственный и скудельный мир… Каждый день хоронили не стариков, а молодых, не успевших даже просто пожить на этом свете людей. Арбалету казалось бессмысленным хрупкое человеческое существование. Ну на самом деле, живёшь, живёшь и вдруг… бац, и умер. Сразу возникает философский вопрос: Для чего мы здесь? Живём как в летаргическом забытье, работаем всю жизнь по инерции ради еды, удовольствий, денег… и всё равно уходим. Наверное для того, чтобы воздух на земле был чище.
Вот добропорядочные, хорошие люди живут дольше, иногда до глубокой старости… «Но как скучно!» – казалось Арбалету. Такова уж была его природа: всю жизнь на качелях, чтобы дух захватывало, метаться по жизни в разные стороны, тщетно пытаясь познать тайны этого гниющего мира.
В то время его сознание попросту раскалывалось на мелкие осколки. В редкие тихие минуты он ещё думал о «духовном». Но повседневная суета и заботы о насущном властно уводили его от главного в колеблющееся иллюзорное полузабытьё. Всё вокруг потеряло реальную ценность , и даже сама жизнь обесценилась. Вроде бы свобода: живи и радуйся. Но ему уже не нужна была такая свобода, буквально сводившая его с ума.
Искреннюю радость он испытывал только тогда, когда на утро был припасён порошок. Он просыпался, как на работу, в шесть часов утра и бежал на кухню варить свою чудотворную кашу. Потом долго искал вены – всё тело было истыканным, в крови. Вот вроде шприц, в котором всё: и здоровье, и радость, но руки дрожат, и попасть куда надо почти невозможно. Он материл себя, всё и всех на свете до тех пор, пока его варево не попадало в вены и не растекалось медленно по всему организму…
В тот период он был убеждённым, циничным и злым существом, понимающим только свою боль и свой голод, но не чувствующим ни чужой боли, ни чужих страданий. Его жизнь не стоила для него ничего, а тем более жизни других… Как он был далёк от того юного Арбалета с его светлыми мечтами, с его верой в себя и своё будущее! Сейчас он осознавал себя самой последней наркотварью, но ничего не мог поделать. Хотел, но не мог.
Общество живёт и движется по своим законам, в своём, может быть, и ошибочном направлении, а люди, именуемые наркоманами, всегда плывут против течения. Они находятся на другой стороне жизни, у них свои, написанные героином законы. Но даже бессмысленный и страдальческий путь наркомана вычеркнуть из жизни невозможно. Эти люди жили рядом с нами. Мы сами создаём их, а свои творения забывать нельзя.
В первые же дни после болезненных ощущений и переживаний у Арбалета созрело стойкое желание избавиться от гнетущего его сознание порока. Это желание росло с каждым днём, всё больше обрастая действенной силой. Арбалет понимал, что он свернул с истинного пути и находится на самом краю. Он готов был расплатиться хоть чем за своё возрождение… И ему ещё долго придётся расплачиваться по старым счетам.
А пока он всё так же обворовывал квартиры, душил наркобарыг, но уже всё реже выезжал на трассу. Наша милиция работает иногда – когда захочет – очень эффективно. Они надолго и вовремя отбили у Арбалета и Лиса желание выезжать на трассы.
А какая славная это была работёнка! Какое прибыльное место уступили они молодым и небитым ещё волонтёрам! И нужно-то для успеха в деле всего лишь хороший напарник и неплохая на то время машина. Целый день на колёсах. Утром за фурой, вечером – за дозой. Зачумлённые люди участвуют в азартных крысиных бегах, а он, Арбалет, одновременно ещё и в дьявольской гонке.
В то утро, когда неожиданно началось сбываться его подсознательное желание круто развернуть свою жизнь, освободиться от всего лишнего, он даже не смог поблагодарить своих поднаторевших в кулачном мастерстве спасателей. Для многих такая встряска была бы роковой, но не для нашего героя, битого и кулаками, и палками с самого раннего детства. Жизнь научила его не только набивать шишки, но и хладнокровно зализывать раны. Приходилось начинать всё сначала.
В строгом соответствии со всемирным законом социального развития, Арбалет снова начал работать со своим прежним напарником Булей. Они дерзко обворовывали честных сограждан (ну не совсем честных, у честных-то граждан, честно признаться, и брать нечего).
Всё вернулось на круги своя. От себя убегаешь, к себе и прибежишь. Гипотетически наш герой смирился уже со своей судьбой. Чего он только не предпринимал, всё было напрасно. Жизнь катилась по инерции дальше, а он по-прежнему не испытывал от жизненного процесса никакой радости. Даже содрогаясь в явной кабале, он всё равно считал, что выход из лабиринта есть. Это он понимал на каком-то глубоком, интуитивном уровне… Так вот:
В то знаменательное утро Арбалет и Буля встретились с самого ранья. На ход ноги забежали к непотопляемому Мачо. Тот никогда не отказывал им в лекарстве. Знал, что всё, что они отработают, они принесут ему, как это было и всегда. Ценные вещи, золото, деньги, дорогую аппаратуру Мачо забирал для своих многочисленных цыганских родственников.
Итак, Арбалет и Буля неплохо раскумарились, и в десять утра были в хорошем, боевом и приподнятом настроении. Оба горели желанием успешно отработаться. Деньги, как известно, наркоманам нужны постоянно.
– Ну, пошли!
А в это время Госнаркоконтроль выставил наружку за притоном Мачо. Наблюдение велось из автобуса. Опытный барыга Мачо умел как-то предчувствовать подобные ситуации. Он сразу ограничивал свою благотворительную деятельность, практически ничего не продавал, снимался со своего места и уезжал к родственникам. Ну, а если брали с криминалом, то старался откупиться. Пару раз ему пришлось отдавать большие деньги (по местному, районному уровню).
Но на этот раз его разрабатывали не местные «хорошие ребята», а областники – из областного управления. От них откупиться было практически невозможно (И не надо думать, что у нас честно работают только Селин, Трухин, Федорцов, Половцев и их боевые друзья. Немало есть и других честных оперов. Не называйте только, ребята, сами себя «ментами». Увы, это тоже нехорошее польское слово, означающее – подонки, ополоски, мразь. Главное, продолжайте честно служить Родине и закрывайте этих проклятых наркобарыг не десятками, а сотнями! Удачи вам!).
Скорее всего, у Мачо были надёжные осведомители в органах, и если в его сторону планировались какие-то движения, он был заранее проинформирован и был уже наготове. Так и в то утро, как только Арбалет и Буля ушли, он обнаружил наружку. Мачо сразу прервал все деловые отношения, затихнул на время, не выходил из дома. И для длительной осады у него всё было приготовлено. Почему этот наркобарон продержался на воле так долго? – Был осторожен, не жаден, общался только с теми, в ком был уверен, что они его не сдадут. Нашим друзьям он тоже доверял.
А те, ничего не зная и не подозревая, спокойненько пошли работать. Они давно присмотрели одну квартирку, отслеживали её уже не один день. Поставленные ещё вечером в дверь контрольки говорили о том, что хозяева уехали на несколько дней то ли на дачу, то ли ещё куда. Залепив соседям глазок, они начали работать. В тот раз они открывали дверь монтировками, а когда надо было отвести подозрения на других, запутать следователей, они работали и отмычками (мальцами). Три крепких на вид замка не устояли перед двумя сработанными монтировками. Немного шума, и дверь открыта, впрочем как и многие другие. Работаем! Быстро!