…О чём ещё нам думать, господа?
Горбатятся крестьяне.
Трудяги и мещане.
У всех – круглогодичная страда.
А мы сидим на нарах
И думаем о шмарах.
…О чём ещё нам думать, господа?
Богатых жадность гложет,
Все рыскают. Нам тоже
Так хочется размяться иногда.
Но мы лежим на нарах
И думаем о шмарах.
…О чём ещё нам думать, господа?
Воруют демократы,
Попы и партократы.
Никто ещё не умер со стыда.
А мы лежим на нарах
И думаем о шмарах.
А что нам остаётся, господа!
Там за решёткой мэнты,
Вожди и экскрэмэнты…
Здесь лучшие собрались, как всегда.
Но мы лежим на нарах,
Не думая о шмарах.
Свобода их дороже, господа!
Последние куплеты они распевали уже вместе, почти позабыв о режиме ШИЗанутой тишины. Сумел всё-таки Мягкий вывести Арбалета из душевного ступора! Да, жить везде надо… и можно. Не сходить же с ума в этих ледяных пещерах на радость своим врагам!
– Мягкий, а кто стихи и мелодии для песен сочинил? Я этих песен нигде и никогда не слышал.
– Всё, Арбалет, придумал твой покорный слуга. Когда делать нечего, можно и сочинительством подзаняться… Понравились песни?
– Особенно мелодии. У наших «звёздочек» таких нет.
– Они, Арбалет, пишут для московской публики, а я – для своей души.
– Московская публика – это всего лишь пыль, заслоняющая душу нашего народа.
– А хочешь, Арбалет, я почитаю тебе стихи?
– Послушаю с удовольствием. Андрей, а вдруг бы режимники услышали сейчас, о чём мы говорим?
– Они бы сразу сошли с ума… если бы он у них был. Итак, я открываю вечер поэзии для своего единственного слушателя, брата, «крепкого орешка» магнитогорской душегубки.
(Уважаемые читатели! На самом деле Мягкий провёл в магнитогорской холодильной камере не один, а несколько вечеров поэзии и юмора. Два вечера были посвящены исключительно «народным» анекдотам, большинство из которых, как мы подозреваем, Мягкий придумал сам. Когда-нибудь, если позволят время и здоровье, мы поднатужимся, вспомним их и запишем для поднятия и вашего настроения.
Поэзия его может показаться странной и малопонятной… Но, возможно, Мягкий видел и понимал то, что нам, простым гражданам, пока труднодоступно… Увы, каждому приходится жить в пределах своих горизонтов. А что касается поэтического раздела ШИЗОкамерных литературных ночей, то, чтобы не рассеивать внимание многочисленных и откровенных нелюбителей поэзии, мы поместим здесь лишь некоторые из его стихотворений, которые им, нелюбителям, можно и пропустить, и сразу же вернуться к драматическим сценам из жизни наших, а может быть, и ваших героев).
Всё быстрее времени бег.
И всё дальше уходишь ты.
А холодный декабрьский снег
Заметает твои следы.
За сугробами ждёт беда.
Но назад повернуть – нет сил.
Расстаёмся мы навсегда.
…Как я мало тебя любил.
Как я мало тебя берёг,
Беззащитную, от ветров…
Мы у разных стоим дорог,
Покидая упавший кров.
Чёрный призрак тебя влечёт,
Ты уходишь в глухую ночь.
Превращаются слёзы в лёд.
И ничем тебе не помочь.
***
Моя любимая ушла
Невозвратимо
И не узнала, как была
Она любима.
Густой янтарь её очей
Кому-то светит;
А я всё думаю о ней.
Один на свете.
Часы унылые спешат,
И счастье с ними.
Уносит время на закат
Чужое имя.
Рыдает горько тишина
В холодной келье,
Где приморожена весна
К золе похмелья…
Мерцают призраки опять,
Стыда не зная.
Но жизнь не поворотишь вспять…
Прощай, родная!
***
Евреи много сделали для русских,
Как младших братьев опекая их:
От заблуждений берегли в кутузках
И въябывать учили за троих,
В каменоломни и на лесорубки
Гоняли попечительно из сёл…
И разве не для русских душегубки
Исай Давидыч Бершман изобрёл?
Диаволу помолимся
Храм столичный освещён
Потными свечами.
Патриарх бубнит канон.
Зал забит чинами.
Кочевряжатся, как встарь,
Баре да бояре,
Полномочный государь
И другие… хари.
Без таланта, без ума,
Прямо с партсобранья,
Перемётная сума
Лезет в поминанье.
Разменять пришла пора
Совесть на пижаму
(Из помойного ведра
В выгребную яму).
И помазанник – хорош! –
Сам – третей – к иконе.
Замытаренная вошь
От восторга стонет.
Ельцин, Зорькин и Руцкой –
Чёртова порода! –
Молятся… за упокой
Русского народа?
Реквием
Всё ли я выжал и всё ли я смог
Взять, что природа давала?
Кто переступит замшелый порог
Мёртвого тронного зала?
Кто взгромоздит на дрожащую твердь
Перст указующий власти,
Кто усмирит ненасытную смерть
И неуёмные страсти.
Кто с заполошенной сцены столкнёт
Ряженых кукол шаманства?
Чей ненавязчивый голос пробьёт
Вязкую муть окаянства?
Кто сокрушит неподатливый наст
В тающем русском сугробе?
Кто обессиленным руку подаст,
Стоя на собственном гробе?
***
Бередящий кошмар
И зловещие сны…
Как ты болен и стар
Накануне весны!
Замогильная ложь
Безнадёжно стара.
Ты колеблешься. Ждёшь.
Не упрямься. Пора.
Седина упадёт
На подтаявший снег.
Тяжек истины гнёт.
Страшен времени бег.
И провал впереди
Под дрожащей ногой.
Навсегда уходи,
Ненавистный изгой.
Всё свершается в срок.
Справедливость – во всём.
Знает сумрачный Рок
Для чего мы живём.
***
Коснорожат, паскудя бумаги,
Обитатели «белых домов» –
Пекуны об общественном благе,
«Элита»… российских воров.
Заелозили тёплые щели
Козлодои словечка «вперёд».
«Умчестьсовестью» кинуть сумели
Доверчивый робкий народ.
Потрошат наизнанку законы
Под кощунственно злой аппетит.
Злоумышленно с русской иконы
Еврейское счастье смердит.
Свинорылая топчет охрана
Обереги плюгавых вождей.
На тенистом лужку для барана
Пасётся отара блядей.
А вокруг – горемычные слёзы,
Бередящая душу тоска.
И невнятно – глухие угрозы,
Угрозы, угрозы… пока.
Да, через тяжёлые испытания пришлось пройти нашим героям. Каких только физических и моральных мук и унижений не изобретала для них лагерная администрация! Но они преодолели всё. Как бескорыстно, мудро и тонко помогал Арбалету выжить в этом адском чистилище его старший товарищ! Арбалет, глядя на этого мужественного человека всё время удивлялся его несгибаемой воле и неиссякаемому интеллектуальному остроумию. Даже имея на плечах восьмилетний срок, он никогда не терял оптимизма.
Восемь лет Мягкий получил за то, что был очень не нужен определённым деляческим кругам в своём городе. Ему подкинули героин, вынудили зависимого наркомана написать на него заявление, что он, якобы, сбывал наркоту. И всё, даже разбираться не надо. Отсиживай свой срок, пиши бумаги в разные инстанции, доказывай им всем о своей невиновности. А бюрократам, читающим эти жалобы и обращения, никакого дела нет до отдельно взятых человеческих судеб. У них и своих забот полон рот: рвать надо, пока на пенсию не отправили (Некоторые читатели из вышесказанного могут сделать ложный вывод: Надо сидеть тихо и мирно. Нет, друзья мои, если мы все будем сидеть тихо, нас просто не будет).