Ее мысли обратились к Джерри. Она надеялась, что с ним все в порядке.
Бекка лежала неподвижно, закрыв глаза, и ждала, когда боль утихнет до терпимого уровня. Однo за другим, ее чувства медленно возвращались. Она лежала на спине на твердой, бугристой поверхности. Каменистой, судя по текстуре. Крики - кому бы они ни принадлежали - становились все громче и громче. Она прислушалась к другим звукам - ворчанию, сопению, рычанию и какому-то быстро повторяющемуся грохоту, напоминающему грубую форму речи. Она также слышала безошибочное потрескивание пламени и негромкие хлопки влажной древесины в костре. Сквозь них были слышны влажные, чавкающие звуки пиршества.
Пленница вдохнула воздух и задохнулась. Это была пьянящая, ядовитая смесь древесного дыма, плесени, сырости и ужасной, плотоядной вони ее похитителей. Сейчас их запах казался более сильным, чем в лагере, как будто он пропитал все вокруг.
Бекка осторожно открыла глаза. Они сразу же начали слезиться и щипать. Стараясь не обращать на это внимания, она осмотрелась и увидела, что находится в пещере. Здесь было темно, но мерцающий свет отгонял тени в закоулки и щели. Насколько девушка могла судить, ни одного из существ поблизости не было. Осторожно приподняв голову, осмотрелась.
Она лежала в открытом алькове, соединенном с большой пещерой. От пещеры отходило несколько туннелей. Одни уходили вниз, извиваясь и словно ввинчиваясь все глубже в землю. Другие уходили вверх, предположительно к поверхности. Сталактиты и сталагмиты - она не могла вспомнить, какой из них какой - усеивали подземный ландшафт. Некоторые из них были просто сломанными пнями, видимо, отломанными во время какой-то борьбы или случайно. Другие выглядели тысячелетними. Несколько стен были украшены какими-то рисунками, но она не могла разобрать, что на них изображено. Потолок пещеры был на высоте не менее двадцати футов[19], а в центре она переходила в небольшой естественный дымоход. Она уставилась в отверстие, надеясь увидеть луну или звезды, но увидела только черноту. Через отверстие выходил дым. Она последовала за дымом вниз. В центре пещеры находилась большая каменная яма. В ней горел костер, который регулярно подкармливался из штабеля дров. Похитители сидели вокруг костра.
Она насчитала тридцать два существа и предположила, что есть еще несколько, которых она не видит, возможно, в других местах пещеры. Их вонь была невыносимой. Они сидели у костра, молодые и старые, мужчины и женщины, слабые и сильные, участвуя в каком-то пиршестве. Самки сидели отдельно от самцов. Одно существо, казалось, занимало почетное место. Оно сидело ближе всех к потрескивающему огню, и пламя отбрасывало мерцающие отблески на серебристый мех, покрывавший его худое тело. Его грудь пересекали бледные, неровные шрамы. Остальные члены племени подчинялись старейшине в своих жестах и прислуживании ему. Они приносили ему еду и не встречались с ним взглядом.
Она заметила, что многие из молодых существ имели явные врожденные дефекты - чахлые конечности, неправильно сформированные глаза или уши, выпуклые морды, непропорциональные руки и головы. Бекка почувствовала мгновенную жалость к ним. Это чувство исчезло через мгновение, когда она поняла, что они едят. Сначала разум Бекки отказывался воспринимать увиденное. Но потом она узнала обрывки одежды и увидела части человеческих тел, и прикусила губу, чтобы не закричать.
Останки Райана, Мэтью, Сэла, Ричарда, Джеффа, Рауля и Стюарта лежали в беспорядочной, окровавленной куче конечностей, туловищ и внутренностей. Пока она наблюдала, существа тянулись к куче, отрывая куски мяса, а затем садились на корточки или сидели рядом со своими товарищами и начинали есть. Костер, очевидно, служил только для тепла или света, потому что плоть они поглощали сырой.
Бекка вытащила кляп, не в силах отвести взгляд от отвратительного пиршества людоедов.
Руки и ноги отгрызали, как куриные ножки, съедали мясо и отбрасывали в сторону. Кости разгрызались, костный мозг высасывался жадными, судорожно хватающими ртами. Мозги вычерпывали из черепов грязными лапами, и они сочились из волосатых кулаков. Бледный, уродливый самец слизывал липкие остатки с вытянутых пальцев. Глазные яблоки подбрасывали в воздух и ловили, как попкорн, на потеху другим. Сердца ели как яблоки. Печень и почки с восторгом пожирали. Пара молодых существ дралась за отрезок кишки, словно это были связки сосисок. Схватка закончилась только тогда, когда слизкий приз порвался пополам, повалив обоих на пол пещеры и обдав их кровью. Их мать разразилась хохотом, а затем зарылась рылом в рваный кусок плоти с чьего-то крестца.