– Я читала Хроники Рогении, – сказала Миа, проводя пальцами по свернувшимся рулонами манускриптам. Те слабо зашуршали. – Надо было отвлечься.
Рогения. Империя, павшая тысячу лет назад в результате обмана и предательства. Многие истории прошлого шаари воспринимали в качестве иллюстрации того, как может быть несовершенен мир во власти Хаоса.
Этот навязчивый мотив присутствовал во всем, что касалось жизни «призраков». Их философия была строго дуалистична: Хаос – Гармония. Без вариантов и оттенков смысла. Шаари призван помочь Вселенной обрести Начальную Форму, но на вопрос, что будет в самом конце, не мог ответить ни один наставник. Подобное любопытство не поощрялось. Шаари, который достаточно умен, мог и сам сделать верные выводы.
«Сомнение, согласно Учению Хэтар, есть зерно Хаоса».
– Ты читала когда-нибудь о Раме Тоосе? – спросил Гриф. – Здесь есть что-нибудь?
– Слышала только на занятиях. Тоос – предатель и убийца.
– Он убил тех, кто пришел с ним расправиться, – возразил Фаннур. – Разве не помнишь?
– Но Тоос…
– Рама впервые задумался, каково это – быть рабом чужаков.
Глаза Мии стали большими.
– Что?
Фаннур подвинул стул и сел, он чувствовал себя раздавленным.
– Я говорил с Глешем. Ничего не выходит.
Миа приблизилась к нему:
– Что не выходит? Не понимаю. Ты… опять?
– И снова! И опять! – рявкнул Гриф. – Да! Глеш говорит, что свобода только иллюзия и что у нас есть высшая цель, значит, нам не нужны глупые фантомы.
– Разве он не прав?
– Не знаю… Нас учили подчиняться. Мы подчиняемся. Я знаю цель и… Почему я не могу идти к ней как свободный человек?
– Ты – шаари, – напомнила Миа. – Шаари служат.
– Правда. Служат. Рама Тоос сказал однажды, что с него достаточно. Он покинул Цитадель и никому из братьев или хозяев не причинил вреда.
– Все равно это предательство.
– Ты довольна своим положением, Миа?
– Да.
– Нас не спрашивали о том, чего мы хотим.
– Тебе и мне было по шесть лет.
– Не имеет значения. Ответь на вопрос.
– Я… довольна.
– Лжешь. Я тебя хорошо знаю.
– Но чего ты добиваешься? Рама Тоос проклят – а ты вспоминаешь его, даже говоришь о нем вслух… Что, если услышат?
Фаннур бросил взгляд по сторонам.
– Здесь нет устройств слежения.
– Откуда тебе знать?
– Я забирался в компьютер Архонта Глеша, – сказал Гриф.
Он заметил, как бледность разливается по лицу сестры.
– Ты… совершаешь преступление. Знаешь, каково наказание за это?
– Да. – Фаннур повернулся к ней, глядя прямо в глаза. – Ты донесешь на меня?
Миа выдержала долгую внутреннюю борьбу.
– Я не хочу выбирать. Не заставляй, – попросила она.
– Ответь!
Девушка отстранилась. Фаннур схватил ее за плечи, она замерла.
– Наверное, пришло время сделать выбор.
– Остановись. Прошу. Чего ты хочешь?
Вопрос бил в цель – Гриф не мог на него ответить. Но он долго не разжимал рук.
– Ладно. Я перегнул палку, Миа. Извини. В последнее время мне тяжело сосредоточиться. Я вдруг начинаю думать, что все не имеет смысла и все зря. У меня нет собственных интересов, нет выбора. Мне говорят – убей. Я убиваю. Ради Великой Пустоты. Ради чего-то, что… Миа. – Фаннур выдавил улыбку. – Если Вселенная когда-нибудь остынет и рассеется. Если когда-нибудь распадутся атомы и субатомные частицы, когда энтропия достигнет предела… Зачем мы? Не в наших силах ускорить этот процесс. Великая Пустота вернется сама, и неважно, скольких мы убьем, вознося на знамя философию, которую изобрели для нас хозяева.
Что-то распирало Фаннура изнутри. Поток мыслей не струился через него, а накапливался, грозя прорвать хрупкую телесную оболочку. Гриф видел тень, что наползает на его разум, и с трудом овладел собой.
Миа чувствовала перемены в брате – они пугали ее. Гриф терял контроль над собой. Некоторое время назад девушка убедила себя, что блажь, вдруг овладевшая братом, рассеялась навсегда, а жизнь пришла в норму.
Оказывается, она ошиблась. Сейчас на нее смотрел совсем другой человек. Он был опасен. Не как «призрак», хорошо обученный убийца, а как потенциальный предатель и отступник.
В его состоянии Фаннур мог совершить непоправимую ошибку…
Миа не собиралась доносить Архонтам, но какой у нее остался выход?
– Оставь, – сказала она. – Если пойдешь по этой дороге, разрушишь все.
Фаннур словно не слышал ее.
– Ты не готова принять перемены…
– Что?
– Я понимаю. Не жду, что ты быстро примешь решение. Но обещай, что подумаешь. Вспомни мои слова, Миа. Вспомни, что ты человек.