Кровь заливала старые каменные плиты.
Такое вот «шиэхрит каа».
Миа обошла дерущихся блифаззов полукругом. Годами она училась ходить бесшумно, не тревожа даже пыли под ногами, и сейчас двигалась подобно настоящему призраку. Шаари, если того пожелают, не оставляют следов.
Скользи, как тень.
Тошсун каад, говорят дэррны.
Одна из бестий все-таки вспомнила о Мии. Оставив двух других, она бросилась на девушку, но не нашла ее там, где та стояла секунду назад.
Шаари применила светомаскировку. Дихши бос, по терминологии дэррнов, когда «призрак» закрывает себя энергетическим коконом, не позволяющим воспринимать его глазами, использующими обычный электромагнитный диапазон.
Миа ушла вбок и взмахнула мечом. Ящер так и не понял, что случилось, когда распался надвое. Его хвост хлестнул по каменным плитам в последний раз.
Продолжая сохранять невидимость, Миа нападала на оставшихся тварей. Ей стало скучно. Тупые животные никогда не оправдывали ожиданий. Куда более опасные противники, считала Миа, это кмаши с астероидов Безумных Сестричек. Вот с теми тварями точно надо держать ухо востро. Кмаши умеют читать мысли и по быстроте реакций не уступают самим шаари.
Миа пронзила обеих бестий одним тычком. Ящеры задергались, словно два громадных жука, нанизанных на одну булавку.
Через полминуты они были мертвы.
Выдернув оружие, девушка сняла с себя маскировку и посмотрела вверх.
Через круглую дыру в потолке падал дневной свет. Для Рашдана он был традиционно тусклым, красноватым, но в сравнении с тьмой древнего зала казался прожектором.
Миа усилием мысли сузила зрачки. Генетические модификации и имплантаты позволяли шаари видеть в инфракрасном диапазоне и частично в ультрафиолетовом. Сквозь такой фильтр окружающий мир казался нереальным фантастическим сном. Миа не переставала поражаться этому.
Наконец загорелись светильники. Круглый зал Древнего Храма, выстроенного неизвестной расой сотни тысяч лет назад, потерял свою таинственность. Через открывшиеся двери внутрь вкатилось несколько роботов. В их обязанность входило позаботиться о трупах блифаззов.
Даже не посмотрев на них, Миа покинула место боя.
Она шла по коридорам неплохо сохранившихся руин. Здесь она провела годы, оттачивая мастерство «призрака», здесь прошла Испытание, сделавшее ее фоорхал – истинным шаари.
Миа уже не ученица, но, находясь под сводами древних залов, иногда испытывает знакомое чувство. В первый день, когда наставники привели ее и брата сюда, Миа ощущала дикий ужас. Его отголоски нет-нет да и звучали в отдаленных уголках сознания. Не давали забыть.
Миа слушала, как гуляет в пустых помещениях с высокими потолками ветер.
Для чего она явилась сюда? Явно не для того, чтобы сразиться с бестиями.
Ей нужно было нечто, что помогло бы справиться с беспокойством. Для шаари Миа была слишком чувствительной, даже мнительной. Любое стойкое ощущение дискомфорта она склонна была воспринимать как предупреждение. Это шло вразрез с Учением Хэтар, настаивавшим на полной отрешенности. Дэррны презирали мистику откровений и были существами трезвомыслящими. Они знали человеческую природу.
Миа чувствовала себя оторванной. Вот Фаннур, ее брат, никогда не испытывал таких чувств. Его стезей были хорошо контролируемые страсти, которые он поставил себе на службу. Хэтар говорит, что «призрак» должен уметь обращать поражение в победу, а слабости – в силу. Обрати трусость в храбрость – и выйдешь победителем.
Миа этого не умела. Став фоорхал, она не находила в себе завершенности. С этой точки зрения Фаннур давал ей сто очков вперед. Ее брат был именно тем шаари, каким ей всегда хотелось стать.
Сейчас она видела тень. Тень росла. Крепла. Пытаясь заглянуть в будущее, медитируя и отрешаясь, Миа пробовала нащупать ту единственную ниточку в сумерках, которая привела бы ее к правде.
Но каждый раз продвижение ее заканчивалось глухой стеной. Тень просто смеялась над ней. Иногда она просто уходила, однако Миа знала, что ненадолго. Дурные предчувствия почти лишили ее сна.
Не помог и бой. Убийство ящеров не принесло облегчения – их было недостаточно, чтобы довести себя до физического изнеможения.
Миа тенью скользила сквозь потрепанные временем нагромождения камня.
В восточном крыле Храма занимались шолрэ. Так называли учеников, проходящих через ад Десяти Ступеней – от шести лет до двадцати. Для многих шолрэ этот путь обрывался в самом начале, во время Трансформации, другие сходили с дистанции, не преодолев и половины, а кому-то «везло» погибнуть в самом конце.