Они расписались за доставку Капстика, и того повели в камеру.
– Кофе? – шепотом предложил детективам Фостер.
– Я собираюсь в гостиницу, – обернулся к напарнику Дэвис. – Не знаю как ты, а я чертовски измотан.
– Двигай, – сказал ему Маккей. – Формальности я улажу.
Они прошли в столовую, где Маккей взял в автомате сандвич с говядиной, после чего Фостер предложил ему пройти в помещение отдела.
– Там мы можем попить настоящего кофе. В этих автоматах сущее пойло.
Маккей улыбнулся.
Фостер налил ему кофе, и они сели за свободный стол. Хотя было уже поздно, здесь еще находился народ: вечерняя смена да два-три офицера, стремящихся произвести впечатление на начальство.
– Что расскажешь? – спросил Фостер. Ему еще больно было разговаривать, и он, сглотнув, слегка передернулся.
Маккей посмотрел на синяки на его шее, потом снова на лицо, но промолчал. Он сделал большой глоток:
– Он ведет себя очень осмотрительно, так что не ждите многого от профессионального солиситора, ты понял? – Маккей слегка картавил, но Фостер не назвал бы этот ходячий танк неотесанной деревенщиной. Маккей был очень коротко пострижен и носил в ухе серьгу-гвоздик. – Я наводил справки в одной из благотворительных организаций – неофициально. С мистером Капстиком не очень любят работать, считают его слегка двинутым.
– Это почему же? – спросил Фостер.
– Затягивает сроки, ничего не делает вовремя. Они уже устали ему выговаривать.
Фостер поднял брови.
– Я полагаю, у тебя имеется собственное мнение, – сказал Маккей.
– Мы получили информацию, что кто-то из ваших краев продает документы о предоставлении вида на жительство.
Маккей присвистнул:
– Это связано с вашими убийствами?
– Может быть.
Маккей теребил мочку уха с серьгой:
– У нас в этом бизнесе задействованы этнические преступные группировки. Китайцы сговариваются с китайцами, косовары берут восточных европейцев, в основном женщин для секс-торговли, мужчин реже.
– На данный момент установлены личности только афганской девушки, иранца и литовца, – сказал Фостер. Он не назвал Араша Такваи, поскольку не было точно известно, был ли он убит и связан ли с этим расследованием.
– Да, интернационал, – заметил Маккей. – Это не моя территория, но мне кажется, я мог бы помочь.
– Ты, должно быть, хочешь упомянуть Лекса Джордана, а вдруг это всколыхнет воспоминания, – предположил Фостер. – Но нам бы не хотелось, чтобы он запаниковал и замолчал как рыба.
– Не переживай. Я осторожно.
Допрос солиситора начался в одиннадцать двадцать вечера. Слегка взволнованная Харт прибыла чуть позже, как раз ко времени, когда Фостер провел официальное представление и идентификацию голосов на пленке.
На мистере Капстике был солидный костюм, и, хотя согласно правилам галстук конфисковали, он был одет элегантно вплоть до мелочей. Аристократические манеры слегка не вязались с его невысоким росточком и лицом подростка.
На днях в комнате произвели косметический ремонт: уничтожили въевшийся двадцатилетний запах табака, перекрасили стены, даже стол для проведения допросов был отшлифован и покрыт лаком.
Фостер предъявил Капстику несколько писем – каждое в отдельном пластиковом файле.
– Вы можете опознать подпись под этими письмами, мистер Капстик?
Капстик взглянул на них:
– Это мои подписи.
Фостер пробубнил в микрофон, что письма адресованы мистеру Арашу Такваи, мисс Софии Хабиб, мистеру Зарифу Махмуду и мистеру Якубасу Пятраускасу.
– Вы это подтверждаете? – спросил он.
– Да. – Капстика начинал раздражать бюрократический стиль допроса.
– Каждое из этих писем является кратким изложением отказа в просьбе о предоставлении убежища. Это действительно так?
– Да. – Капстик притворно ухмыльнулся. – Только не изображайте переживаний по поводу отклоненных заявлений, сержант.
Фостер прищурился и зло улыбнулся в ответ. Порой язвительные допрашиваемые задевали его больше, чем допрашиваемые вспыльчивые.
– Не могли бы вы подтвердить, сэр, для видеозаписи, что эти письма содержат изложение отказа в предоставлении убежища?
Капстик вздохнул, наклонился, тщательно рассмотрел письма в файлах:
– Да, каждому из упомянутых людей было отказано в предоставлении убежища.
– Да нет, сэр, – возразил Фостер. – Не было. – Он подождал реакции, но ничего не заметил кроме того, что солиситор высокомерно вздернул брови. – Иммиграционная служба подтвердила, что мисс Хабиб, мистер Пятраускас и мистер Такваи – все получили постоянный вид на жительство, дающий им право находиться в Соединенном Королевстве неограниченное время. Решение по мистеру Махмуду еще не вынесено окончательно, но иммиграционные власти заверяют, что они, цитирую, «благосклонно смотрят на это заявление».