Слова «топливо», «лететь» были знакомыми, но стойко связывались с кораблями и космосом. Айн слабо представлял, как эта странная штука-велолет может куда-то лететь. Без топлива. Не без опасений, сжимая в одной руке башмак, в другой еду, она расположилась на сидении. Андрей снял с себя куртку и накинул на нее. Грубая и тяжелая, она странно пахла, но зато сразу стало тепло.
Андрей сел спереди и задвигал ногами, как будто шел. Велолет через пару секунд бесшумно приподнялся над землей и помчался вперед. Айн, испуганно пискнув, зажмурилась и вжалась в спину Андрея, но через некоторое время рискнула открыть глаза и осмотреться.
Они быстро двигались в направлении тех огней, куда она и сама собиралась идти. Холодный воздух бил в лицо, растрепывая волосы, а от скорости захватывало дух. Это были новые и совершенно чудесные ощущения!
– Вы из корабля, который прилетел сегодня вечером? – обернувшись, поинтересовался Андрей.
– Да. Я убежала оттуда, меня хотели продать на Зеде, – неожиданно для самой себя призналась Айн.
Велолет вдруг резко развернулся в обратную сторону и остановился:
– Вам лучше вернуться на корабль. Рабство на Зеде лучше, чем свобода здесь, – не оборачиваясь, горько произнес Андрей.
Это были странные слова, но в них была правда, она отчетливо ощущала. В книгах говорилось, что свобода – это самое ценное, что может быть у человека, и она уже убедилась в том, что это правда. Но книги могут лгать, а Марк – никогда. Он говорил, что все относительно, и что боль одного может обернуться радостью для многих. А для Андрея свобода – это… бремя? Она решилась спросить:
– А почему так?
– Здесь нет ничего кроме свободы, ни еды, ни лекарств, ни жизни. Только добыча лирия. Мы все занимаемся только этим.
Глаза наполнились слезами, а горло перекрыл комок. У нее ведь тоже кроме свободы теперь ничего нет. Мама и Марк далеко, там где остался уютный и безопасный медотсек, книги и интересные разговоры… Но она сама так решила, и теперь сама будет «нести ответственность за последствия». Айн вытерла слезы, поудобнее устроилась на сиденье и плотнее запахнула куртку.
– Ты голоден? У меня есть немного еды. – В свертке, что ей дал Игорь, кроме бутылки с водой оказалась пара бутербродов и пачка галет. Один из бутербродов она протянула Андрею. Тот уставился на еду так, будто нечто подобное видит первый раз.
– Спасибо, я не хочу, – ответил он, немного помедлив.
А вот это было неправдой!
– Глупости, – ответила она и вложила прохладную упаковку ему в руку. Андрей молча сунул ее за пазуху. – Если найдешь мне место, где можно согреться и поспать, я отдам тебе всю свою еду.
– Ну и дура, – буркнул Андрей, разворачивая велолет в сторону огней, которые стали теперь гораздо ближе.
– Почему? – обиженно спросила она.
– Потому что если решила остаться, сдохнешь здесь. Чтобы есть нужно много работать. А ты не похожа на… – Последние слова Андрея унесло ветром, и Айн их не расслышала. Но все же возразила:
– Я могу работать!
– Ну и что ты можешь?
Айн глубоко задумалась. Они с Марком разговаривали про работу, он тогда пошутил, что у нее прекрасно получается сводить его с ума. Вряд ли это здесь пригодится. Она неуверенно произнесла:
– Могу вести разведчик.
– Это лучше чем ничего.
– А еще… Не знаю, считается ли это, но могу кого угодно узаставить поступить так, как мне надо.
Андрей хмыкнул:
– Сказки! Такого никто не умеет. Особенно с торгашами, которые меняют камни на еду.
Айн немного испугалась того, с какой легкостью рассказала о своем умении. Марк ведь предупреждал, что этого нельзя делать. Хорошо, что Андрей не поверил. И чуточку обидно.
Они добралась до поселка у снования горы: беспорядочное скопление одинаковых строений с маленькими окнами. В некоторых горел свет, но большинство построек тонуло в темноте. В горе зияла огромная дыра, в недра которой уходили две металлические полосы, на которых неподвижно стоял огромный механизм. Он скалился зубами и внушал страх. Андрей в сторону механизма даже не смотрел, и Айн решила, что пока он не опасен.
У одной из построек Андрей остановил велолет и помог Айн слезть с него: