– Мне нравится ваш вопрос, леди, – улыбнулся Карш, – но я вам не отвечу, попробуйте угадать сами. Мне интересно, так ли вы умны, как мне показалось, – барон прикрыл глаза пушистыми ресницами.
– Хорошо, – согласно улыбнулась Эли, – моя догадка-ответ – убить вас сразу после медикаментозного допроса. Я узнаю то, что мне нужно. Других планов у меня на вас нет, а вы свою функцию выполнили, нас никто не тронул, когда мы уходили с Росянки. Когда вы умрете, на Зеде начнется грызня за те сферы влияния, которые были вашими, сомневаюсь, что это быстро закончится. А Зеду, занятую внутренними разборками, Альянс возьмет тепленькой. И уже будет не важно, кто или что стало причиной вашей смерти. Как вам такой расклад?
Карш довольно долго рассматривал ее, потом медленно произнес:
– Медикаментозный допрос вам ничего не даст. И вы можете меня убить, но это лишь ухудшит ваше положение. Я вполне могу себе позволить пожертвовать этим телом. Но поскольку это само по себе не особенно приятно, а это тело одно из моих самых любимых, вернувшись, я буду крайне недоволен и захочу получить компенсацию. А я привык получать все, что хочу, леди!
Ох, она действительно не учла, что Зеда и сама активно использует технологии и возможности, которыми торгует. Вполне возможно, Карш не блефует и действительно подстрахован, тогда ее угроза – пустой звук... Барон прервал ее размышления:
– Есть один вариант, который устроит обе стороны. Я останусь при своем нынешнем, горячо любимом теле, а вы избавитесь от меня без последствий, – он сделал подобие почтительного поклона, – я хочу вам предложить сделку, договор. А в качестве аванса приношу извинения за свое поведение при нашей первой встрече, – барон улыбнулся, – хотя я ни о чем не жалею.
Эли нахмурилась:
– А мне кажется, вы жалеете, что не зашли гораздо дальше, пока была такая возможность.
Барон рассмеялся, запрокинув голову:
– Да! Вы мне очень нравитесь. Я предлагаю вам занять место в моей коллекции. Уверяю, скучать вам не придется, и вы ни в чем не будете нуждаться, любой каприз я исполню тот час же.
– Вы полагаете, я соглашусь променять свободу на золотую клетку?
– Отнюдь! Все мои подопечные вольны уйти в любой момент, но ни один из них до сих пор этого не сделал. Более того, они будут крайне недовольны, если кто-то решит освободить их от моей опеки. А свобода… она в голове. Вы сейчас считаете, что тюремщик вы, а я ваш заключенный? – Карш сочувственно покачал головой. – Все как раз наоборот. Меня даже смерть не ограничит. А вот вы боитесь. Ваш страх и есть ваша тюрьма. Разве вы не хотите от него избавиться?
От слов Карша, по телу разбежались мурашки, ноги подрагивали в коленях, глаза наполнились слезами. В поисках опоры, она прислонилась к стене. А Карш продолжал:
– Сирена, Манан, Крено и другие… они все изгои. Над ними смеялись, их презирали, ненавидели, боялись, гнали отовсюду. Я дал им дом, семью и смысл жить. То же я предлагаю и вам.
Дом, семья и смысл жить – что еще нужно? Сердце уже вопило: «Да! Тысячу раз да!» Разум искал подвох:
– Но я обычная полукровка. Чем я вам так интересна?
– Нет! Полукровок с такими изысканными манерами не бывает. Им просто негде их приобрести. Ваше умение превращаться в рабыню стоит отдельного упоминания. И ваша тюрьма… Вы ведь знаете, каково это… Вы полны сюрпризов, огромным удовольствием будет сделать так, чтобы вы полностью раскрыли себя добровольно.
Эли прошлась из одного конца камеры в другой, чтобы хоть немного успокоиться. Карш разбередил то, что она так тщательно скрывала и прятала от самой себя. Отчаянно хотелось согласиться. Ее ничто и никто теперь не держит, самое время для какого-нибудь безумства ради себя. А как же Айн? Она позаботится о себе, не маленькая. Да и барон, хоть и не предел мечтаний, но довольно притягательная личность. А вот ее предел мечтаний ушел и оставил лишь два слова «Верь мне…» И что теперь делать? Сердце отчаянно отбивало в такт «и-да, и-да, и-да»…
Эли повернулась и встретилась с внимательным взглядом Карша:
– Признаться, ваше предложение весьма заманчиво, при других обстоятельствах я бы согласилась. Надеюсь, что вы не обидитесь на отказ.