Да, после смерти носителя искра выживает. Она теряет часть своей энергии, становится слабее, и требуется очень много времени на восстановление, которое проходит в ядре Асгарда, но выживает. Если честно, то для меня стало откровением, что с разными людьми у искр может случиться разный потенциал симбиоза. Я считал, что потенциал зависит от искры, а не человека, но оказалось, что всё взаимосвязано.
Итак, мы подошли к вопросу унии. В обществе Биосов, как и у людей, существует понятие любви, что, к слову, встречается у единичных цивилизаций. Озвученный собеседником процент вызвал искреннее удивление. Способностью любить обладает в среднем одна раса из десяти тысяч, и именно поэтому люди способны вступать в симбиоз с искрами. В этом вопросе мы очень похожи.
Все Биосы однолюбы. Вернее, не так, у каждого Биоса есть только одна половинка, которая идеально ему подходит в энергетическом плане. Найти свою половинку Биосам чрезвычайно сложно, но они живут очень долго и никогда не теряют надежды. Мой Биос встретил свою половинку уже здесь, в галактике Млечный путь, что вообще можно считать нереальным событием. Вот какова была вероятность того, что их искры направятся в одну сторону? Практически нулевая. Малейшее отклонение от курса — и искра могла бы пролететь мимо и оказаться в совершенно иной галактике, а возможно, и измерении, но мироздание решило иначе.
Унарные искры усиливают как друг друга, так и своих носителей за счёт прочнейшей энергетической связи. Та половинка, которой повезло с потенциалом, подтягивает до своего уровня другую, а потом растёт и общий потенциал. Это довольно сложный процесс, который по большей степени зависит от людей. Если человек по каким-то причинам сопротивляется, то результат так себе. Если действует в унисон желаниям своих искр, то удаётся серьёзно усилиться, но в связи с изначально низкими показателями потенциала всё это не имело особого значения. Да и пробить блокировку нейросетей оказалось практически невозможно. Разработчики этой технологии сделали работу нейросетей невероятно стабильной. Лишь моей модифицированной искре удалось отправить её на перезагрузку. Ну и мистики, скорее всего, на такое способны.
Мне кажется, именно отключение нейросети и открыло доступ инфицированному и изменённому ЗОРГ-вирусом разуму Биосов к телу Рас аль Гула. Он захватил человека и стёр его личность, а сам встал у руля.
— И что, ты тоже можешь перехватить управление над моим телом? — спросил я у своей искры.
Проклятье, надо бы ему имя какое придумать, а то уже устал называть его Биосом или искрой.
— Если будет отключена нейросеть, то да, — спокойно ответил голосом Дорана Грея Биос. — Но я не сделаю этого без твоего согласия. Это твоя жизнь, Ярослав Юрьевич. Мы теперь всего лишь помощники.
— Ярос, — поправил Биоса я. — Теперь меня зовут Ярос, обращайся и ты ко мне по этому имени.
— Хорошо, Ярос, — покладисто согласился собеседник, — тогда ты можешь называть меня Био, мне нравится это имя.
— Договорились, — кивнул я. — Ну и что мы будем делать?
— Мы? — удивился Био. — Я могу лишь делиться с тобой своей энергией, Ярос, и поступательно наращивать мощность искры. Для этого мне нужно два компонента: эрго и осколки душ, но ты и так это знаешь.
— И что, не будет мудрых советов типа: пойди туда, раздобудь ядрён батон и завали всех врагов?
— Наш главный враг — это зорги. Пусть не мы создали эту угрозу для множества измерений, но мы были одной из сторон конфликта, что привёл к созданию ЗОРГ-вируса, так что косвенно всё равно виновны. Поэтому каждый Биос, чьё сознание было помещено в искру, поклялся остаток своей жизни потратить на помощь разумным видам справиться с данной угрозой. Мы даём вам возможность уничтожать зоргов, ну а как вы распорядитесь нашими дарами, зависит только от вас.
— Так, значит, вы всё же смертны? — зацепился за слова Био я.
— Смертны, — голова Дорана Грея кивнула в такт словам. — Каждый симбиоз, что не достиг абсолютного потенциала, разрушает энергетическую оболочку искры. Искра неспособна функционировать вечно, а без искры, умрём и мы.
— И какая у тебя попытка? — уже догадываясь, каким будет ответ, всё же спросил я.