Бом-бом!
Время шло. Отдельно взятый булыжник для него практически ничего не весил, но их
передавали один за другим, без остановки, точно на конвейерной ленте. Острые края
остатков мостовой впивались в ладони, рвали кожу и мышцы. Полностью отдавшись
монотонной работе, он не обращал внимания на возникшую боль, пока стоящий рядом
сосед пенсионного возраста заботливо не порекомендовал ему отдохнуть и
продезинфицировать руки спиртом.
Алекс спорить не стал, вняв совету, хотя ему было все равно, чем занимать себя,
ожидая приказа.
Провалившийся неизвестно куда капитан вновь появился и протянул ему тонкую
иглу с маленьким белым шариком вместо ушка.
– Это передатчик. Ситуация осложнилась. Команду могут отдать в любой момент.
Потому вещь необходима, – прокомментировал он свой «подарок».
Алекс пожал плечами и воткнул иглу в ворот рубашки так, чтобы ее не было видно.
Часы показывали полночь. Возле застывшего бронированной махиной танка раздавали
еду.
Перекусив бутербродами и запив их чаем, они вернулись в здание Верховного Совета
РСФСР и, поднявшись на лифте, прошли в кабинет своего временного руководителя. Тот
сидел за столом, уплетая пирожные и запивая их кефиром прямо из пакета.
– Присаживайтесь, ребята, – предложил он, – я сейчас еще достану. Составите
компанию?
Сейчас он выглядел гораздо привлекательнее и человечнее, чем во время недавнего
инструктажа. Железная маска спала с его лица, и на нем нашли свое отражение
обыкновенные эмоции: голод, жажда, удовольствие от чревоугодия.
Капитан отказался:
– Мы только что перекусили на улице. Там женщины еду принесли.
– Что, бутерброды и чай? – ухмыльнулся чиновник.
– Да, мы с народом, – позволил себе съязвить Алекс.
– Ну, как хотите, – жестом заправского баскетболиста политик послал пустой пакет в
корзину, – как хотите, – он отодвинул тарелку с эклерами в сторону и посмотрел на
отдельные листы на столе. – Значит, так: сейчас сюда прибыл мэр Москвы Гавриил Попов.
Известите народ, что завтра в полдень намечается митинг на Манежной площади,
санкционированный Лужковым4 [ Лужков Юрий Михайлович, в августе 1991 года – вице-
мэр Москвы и председатель московского правительства]. Сейчас у стен Белого Дома
около десяти тысяч защитников, и их число постоянно увеличивается. Кроме того, все
новые и новые части Вооруженных сил СССР переходят на нашу сторону. Скоро должны
появиться автомобили Тульской десантной дивизии, Рязанского полка. Ваша
первостепенная задача – рассеять панику у народа. Грузовики с военными могут
произвести неправильное впечатление. Пока что это все.
На площади по-прежнему суетились тысячи людей. То здесь, то там слышались
голоса, критикующие действия ГКЧП. Посреди людского океана островами возвышались
сооруженные наспех заграждения из камней, арматуры, элементов ограды, мусорных
баков, и возводились все новые и новые. С нескончаемым энтузиазмом и энергией
защитники Белого Дома трудились, возводя стены для обороны своей власти, власти
народа – демократии. Время неумолимо бежало вперед, но работы не прекращались ни на
минуту, прибывали новые люди, из близлежащих домов женщины подносили продукты,
пытаясь утолить голод защитников.
Алекс лавировал в толпе, активно общаясь с защитниками, щедро делясь новостями.
Таких, как он, праздно шатающихся, на площади были уже сотни. Большинство, конечно,
пришло к Белому дому отстаивать свои идеалы и своего Президента, но хватало и тех, кто
явился поглазеть и поразвлечься на «массовых гуляниях», попросту зевак. От каждого
третьего пахло алкоголем – где-то недалеко разливали водку.
Единый порыв толпы заряжал энергией. Готовность сложить голову за мнимую
свободу и неосязаемое будущее поражала воображение. Алекс не верил, что можно
освободиться из оков, оковы – символ порядка. Из своего воспитания он вынес две вещи:
подчинение приказам и невмешательство в дела сильных мира сего. Политика – грязное
дело. Это он знал всегда, но задумался только сейчас, здесь, на площади, окунувшись в
народное волнение, всем своим естеством ощущая тревогу, нависшую в воздухе, кожей
впитывая адреналин и страх защитников. Никогда раньше ему не доводилось сталкиваться
так близко с людской бедой, порождаемой борьбой за кресло, за власть. Всегда была