Разбитый зал. Побоище. Везде трупы членов кланов Болотовых, Яровых и поломанная мебель.
И только четверо стояли живыми, посреди побоища: Ярослав, Григорий, Ратибор и отец Руслана — Артур Северский. Пусть у них были мелкие раны, а сами они были измотаны, но держались крепко.
Ратибор стоял рядом со мной и смотрел на воспоминания, как завороженный. Он узнавал всё. Всё было правдой.
Тень Григория из воспоминаний, внезапно завыла. Его тело затряслось, к непониманию его соратников.
Тень Ратибора подскочила к нему, чтобы как-то помочь. Артур следом.
Но тут же одержимый Аккуром Григорий напал. Он одним ударом нанёс Ратибору рану, почти порвав бок. Но Артур вовремя вытащил Ратибора из-под второго удара.
Григорий подозрительно аккуратно отбросил Ярослава в стену, отчего тот отключился. А затем накинулся на Артура.
Тот защищался ледяными техниками, в соответствии со своей стихией. Но абсолютно уступал. Только несколько секунд он смог выдержать, пока одержимый Аккуром Григорий не перебил ему руку и не прижал к стене.
Оба были истощены.
Но жизнь Артура висела на волоске. Ведь Григорий поднял руку для последнего удара.
Счёт шёл на доли секунды.
Один из них должен был умереть.
И тогда Артур использовал «Северный Ход». Он телепортировал Григория прямо в одну из стен, которая тут же обрушилась, хороня под собой Григория. Камень размозжил его голову. Ни один из щитов не сработал…
Воспоминание растворилось.
— Артур спас свою жизнь и мою тоже, — с болью в глазах сказал Ратибор. — И при этом винил себя в смерти Григория. Поэтому, когда Ярослав потребовал от него покинуть клан, он согласился с условием, что мы сделаем тебя — Руслан — магом и проследим за твоей безопасностью.
С безопасностью вышло так себе, если честно.
— Почему просто не обвинить в убийстве Григория Болотовых? — спросил Святослав. Ратибор взглянул на него с осуждением. Но Святослав не смутился. — А что? Тогда вы считали, что они нарушили переговорный процесс. А так, можно было бы сохранить в клане и Артура.
— Вы умны, господин Святослав, — льстиво сказал Аккур.
Но Ратибор покачал головой и объяснил:
— Ярослав отказался, — сжал челюсти Ратибор. — Он ненавидел Артура всем сердцем и никогда этого не скрывал. Поэтому воспользовался шансом избавиться от него. А в случае, если бы я раскрыл всем правду, он обещал прилюдно показать всем вердикт Родового Древа: что убийца — Артур. Тогда Руслана бы казнили, за мнимое преступление его отца.
— А если бы вскрылась вся правда про одержимость Кукловодом, то было бы куда хуже, — сказал я. — Если бы все узнали, что главу клана взял под контроль некто… то здесь уже были бы имперские экзорцисты. Они бы нашли и Аккура, и выведали о его связях с кланом, — я посмотрел на Аккура. — Ты рисковал. Очень сильно.
— Я был обязан подчиниться Ярославу. Если бы я остался без жертв, то заснул бы вновь…
— Лжёшь, тварь! — сказал Ратибор. — Тебя всё устраивало! Между вами не было никакого договора подчинения, иначе ты бы никогда не восстал против Ярослава!
И тут Аккур промолчал. Потому что Ратибор был прав.
— Артур пожертвовал своей репутацией, чтобы спасти клан. Но тем самым лишь сыграл на руку моему отцу, — задумчиво сказал Святослав.
— Ярослав говорил мне, что Аккур сам овладел телом Григория, — тихо сказал Ратибор. — Что древнее зло нашего рода проснулось, когда Григорий искал способа победить в войне. Но вместо союза, Аккур овладел его телом. А потом, сам Ярослав нашёл способ его приструнить.
— Он лгал, — однозначно сказал Аккур.
— Твои слова — это воздух! — процедил сквозь зубы Ратибор.
— Отнюдь, — закачал головой Аккур. — Я клянусь, что сказал правду! — он острым ногтём рассёк кожу на своей ладони. Чёрная кровь вспыхнула на его руке синим пламенем.
Истина…
— Он сказал правду, — подтвердил я. — Поклялся на собственной крови и клятва подтвердила его слова.
— Всё верно, господин Руслан… Пусть Вы и называете меня Кукловодом, но я был именно марионеткой в руках Ярослава… а потому, разве можно меня винить в том, что я искал свободы? Что я был готов убивать, лгать и стравливать между собой тех, кто держал меня в рабстве?
— Лицемерная тварь, — процедил Ратибор.
— Что ты сделал с Мстиславом? — спросил я у Аккура. — Откуда у него твоя же стихия?
— О, это отдельная история… — улыбнулся Аккур, к ещё большему гневу Ратибора. — Видите ли, госпожа Валерия — первая супруга Ярослава — была бесплодна как пустыня.
Святослав напрягся. Речь шла о его матери.
А Аккур продолжал:
— Я слышал о её страданиях… от Ярослава… и видел его же глазами… Он позволял мне это… иногда. Несчастная женщина так хотела детей. А про неё распускали грязные слухи: что она проклята, что она больна… чтобы она «пустоцвет». Особенно я чувствовал её боль, когда пришёл в её сны…