Аккур покачал головой, не прекращая говорить:
— В её сне мы с ней впервые поговорили… потом снова. Снова. Снова и снова. Пока я не предложил ей свою помощь, в исцелении её порока.
— Что ты потребовал взамен? — спросил я.
— О, самую малость… лишь то, что и так не нужно обычному ребёнку.
— Конкретнее! — надавил я.
— Дар, всего лишь магический Дар! Зачем он тому, кто будет просто жить? Зачем матери одарённое дитя, если она хочет его любить, а не выращивать как убийцу?
Святослав пошатнулся. Его взгляд застыл. Потому что речь шла про него. Безжизненным голосом он спросил:
— Значит… это из-за тебя я появился на свет?
— Ну что Вы, — Аккур покачал головой. — Зачали Вас ваши родители. Я только помог Вашей матери понести ребёнка, только и всего. Совсем крохотное вмешательство.
— Это ничего не значит, — уверенно заявил я и посмотрел Святославу в глаз. — В тебе нет ни капли от этого существа.
— Воистину, — кивнул Аккур. — Ни капли. Вот только Валерию результат не устроил… После того, как старейшины не обнаружили у вас почти никакого таланта, кроме самых-самых крох, она пришла ко мне вновь. И заявила, что ей нужен одарённый ребёнок.
— Мстислав, — произнёс Ратибор.
— Так его и назвали, — согласился Аккур. — Я дал ему наибольший магический потенциал, который только мог. Это было непросто.
— Поэтому ты забрал его душу⁈ — всплыл Ратибор.
— Что Вы? Какую душу? Нет-нет-нет… только такую ненужную абстракцию, как человечность. И немножко чувств, — Аккур поднял руку и отмерил пальцами несколько сантиметров. — Не полностью… я никогда ничего не забираю полностью. Он получил начальную копию моего Дара и у нас с ним сформировалась особая ментальная связь. Он был идеален для того, чтобы взять над ним контроль.
— Отец знал? — сухо спросил Святослав.
— Мы с ним не беседовали на эту тему. Но я думаю, он догадывался. Его это нисколько не волновало. Ведь он был счастлив сыну с мощным магическим Даром! Как наследник, он был куда перспективнее Вашего хлипкого и не слишком умного братца. А с точки зрения силы — и Вас. Хотя на мой взгляд, для главы гораздо важнее интеллект и умение завоевать сердца, в чём Вы гораздо сильнее.
— Ты не из этого мира, — сказал я. — Как давно ты здесь?
— Время и долгий сон сточили мою память. Я не помню ни места, где я родился, ни имени собственной матери. Только мутные обрывки воспоминаний, которые иногда всплывают в моей голове.
— Он древний. Древнее нашего клана. Но это не значит, что я позволю ему остаться в живых, — произнёс Ратибор.
— Вы бессильны, — широко улыбнулся Аккур. — Моё тело не умрёт. И дух не покинет его. Я лишь усну, чтобы проснуться много лет спустя.
— Ты прав, Аккур, — сказал я, снимая с пояса склянку с «очищающей водой». — Тебя не убить. Зато можно изгнать из твоего тщедушного тела, отправив на вечные странствия в виде бесплотного духа.
— Господин⁈ — Аккур поднял на меня взгляд. В чёрных глазах был страх. — Я буду вам полезен, я клянусь! — он пополз к моим ногам. — Мы заключим контракт на службу! Я буду верным слугой! Я буду рабом, только позвольте мне!
Я откупорил склянку и пролил чуть-чуть прямо перед Аккуром. Он отпрянул, как от огня. Его движения были неловкими, неуклюжими. Даже если бы он попытался встать и побежать, то упал бы после нескольких метров, в лучшем случае.
— Я хочу сжечь его. Дотла, — кровожадно произнёс Ратибор.
— Нет, это не поможет, — спокойно сказал я.
— Молю, дайте мне шанс! — взвыл Аккур, отползая назад.
Но в моём сердце не было ничего. Кроме неотвратимости.
И тогда, Аккур с последней надеждой посмотрел на Святослава и взмолился:
— Умный господин, молю, не позвольте им меня убить! Я привёл Вас к власти! Я уничтожил всех, кто мешал Вам! — он взглянул на трость. — Я могу вернуть Вам здоровье, чтобы Вы прожили долгую и счастливую жизнь! А я буду служить Вашим потомкам и впредь!
— Стойте, — заявил Святослав.
Ратибор медленно повернулся на него со взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
Но Святослав и бровью не повёл. Он смотрел прямо на Аккура. А затем пошёл к нему, опираясь на трость.
Я не спешил, но был в любой момент готов вмешаться «Северным Ходом».
Что задумал Святослав? Неужели он готов заключить сделку с «дьяволом», ради восстановления своего здоровья и спасения жизни?