— Похоже, он у тебя почти развалился.
Он толкнул его в кусты. Кит вытерла лицо и глаза грязными руками, а Льюис сделал вид, что не заметил этого.
— Пойдем, нам нужно будет подняться на вершину пешком.
Они пошли рядом, и оказалось, что движутся они ничуть не медленнее, чем виляющие велосипедисты. Кит вывернула руку, чтобы посмотреть на свой содранный локоть, а затем вытерла его о свои шорты. Наверху Льюис сел на велосипед. Они смотрели вниз, наблюдая, как остальные с криками и воплями удалялись от них. Перед ними раскинулась панорама сельского ландшафта. Склон холма резко уходил вниз. Он был достаточно крут, чтобы можно было испугаться, но не настолько, чтобы оскандалиться на спуске, просто надо было ехать аккуратно. Тамсин и Эд стали спускаться сразу же, за ними последовали и все остальные; когда велосипеды разогнались, крики детей затихли очень быстро.
— Ты уверена, что сможешь? — спросил Льюис, и Кит кивнула.
Она панически боялась этого холма. Она боялась его во время всего подъема, даже когда была еще на своем велосипеде, а теперь необходимость сесть боком на раму велосипеда Льюиса Олдриджа представлялась ей самой ужасной перспективой, какую только можно было себе вообразить. Она понимала, что вполне может свернуть себе шею, но пути назад уже не было.
— Тогда поехали, — сказал он.
Ей казалось, что он думает о чем-то другом, поэтому она просто молча забралась на раму. Льюис же думал, как он будет объяснять миссис Кармайкл, что ее младшая дочь разбилась на скорости сто миль в час, спускаясь на его велосипеде с Нью-Хилл. Когда она села впереди него, ему стало неудобно управлять рулем.
— Тебе нужно будет держать равновесие и стараться сидеть посередине, иначе мы оба свалимся, поняла?
Она кивнула. Во рту у нее пересохло, так что она не могла говорить. Все остальные съехали уже почти до подножия холма.
«Вот черт! Теперь все на нас смотрят», — подумал Льюис.
Он оттолкнулся, и на первых нескольких футах они сразу же едва не завалились набок — сначала в одну сторону, потом в другую, и еще раз, и еще; руль работал не так, как должен был, а коленки Льюиса все время бились о Кит. Она сползла назад и вбок, но теперь велосипед уже разогнался достаточно, чтобы можно было удерживать равновесие, и казался Льюису более устойчивым. Накатившая крутизна склона застала их врасплох, когда они понеслись вниз.
— Откинься назад! — завопил он.
Они оба откинулись и теперь катились довольно быстро. Ее косы били его по лицу, и он не был вполне уверен, что они едут прямо. Из-за встречного ветра ему приходилось щуриться. Его охватили и ужас и восторг, и как раз на середине спуска наступил момент, когда все потеряло значение, кроме скорости и равновесия. Они не упадут, все летело так стремительно и так замечательно! Но внизу они оказались как-то слишком быстро, и на их пути вдруг возник этот глупый Том Грин. Льюис чуть не ободрал ногу, стараясь затормозить, но в результате они вылетели на обочину и оба упали на спину. Кит головой ударила Льюиса по губам, и он почувствовал во рту вкус крови. Они поднялись на ноги. Кит вся дрожала, как маленький зверек. Льюис приложил к губам тыльную сторону кисти и, посмотрев на нее, увидел кровь. Джоанна внимательно рассматривала место, куда ее накануне укусила пчела. Тамсин опять села на свой велосипед. Какое-то время все молчали.
— Давайте поедем назад короткой дорогой, через поля. Будем вести свои велосипеды и смотреть на реку, — предложил Эд, и, купив конфеты, они так и сделали.
Когда Кит пришла домой, она рассказала маме о порванной цепи и о том, где она оставила велосипед. Мама заявила, что, раз она поступила так беспечно, бросив его там, велосипеда Кит не заслуживает, и она не станет просить Престона забрать его оттуда. На самом деле это был велосипед Тамсин, но Кит любила его, да и другого у нее не было. Поэтому весь следующий день она посвятила тому, чтобы пойти на Нью-Хилл и привезти его назад. Велосипед был тяжелым и все время бил ее по ногам. Она попросила Престона отремонтировать его, но к тому времени, когда у него дошли до этого руки, каникулы уже закончились, пришло время идти в школу.
Каждые несколько дней Элизабет просила Льюиса остаться дома, и они отправлялись на пикник в лес или на берег реки. Там они вместе читали и плавали, и он любил быть с ней рядом. Иногда она после обеда засыпала, а он, понаблюдав за ней немного, отправлялся полазать по деревьям или поплавать в одиночку, но не уходил далеко — на случай, если она проснется и позовет его.