Как-то вечером, мы сидели вдвоём с Максом в комнате и он проговорил:
– Наверное, он сейчас на небесах среди райских угодий Господа.
– Макс, самоубийца падает в седьмой круг ада.
– Гена ведь был хороший человек. Зачем ему вообще это было нужно?
– Не знаю. В этом я думаю весь смысл человеческой глупости – её невозможно понять.
– Слушай, а как у тебя дела с Кристиной? – спросил он вдруг.
– Всё в порядке. Только вот она последнее время тоскливая стала. Все мы такие сейчас.
– Я знаю, что тебе не понравится то, что я скажу, но я считаю не стоит больше молчать. Гена мне признался, что любит её.
– Ты это сейчас придумал? – сказал я и улыбнулся, не почувствовав всей искренности сказанного.
– Это правда. И ещё правда в том… он утверждал, что она его тоже любила, – как-то виновато сказал Макс, смотря в пол.
– Ты же понимаешь, что это бред?! – сказал я и встал в ожидании того, что он возьмёт свои слова обратно.
– Какие шутки. Не надо было молчать, я это осознаю.
Я помчался к Кристине и хотел узнать всю правду из её уст. Я подошёл к её комнате и постучался. Она открыла мне дверь, и не было сомнения в том, что Макс наврал мне. Я спросил:
– Как у тебя дела? – я начал издалека, потому что не смог решиться спросить напрямую.
– Всё хорошо. – По её лицу было видно, что она до моего прихода плакала.
– Слушай, – начал я, – я хотел у тебя спросить, как ты относишься к Гене?
– Он был хороший человек. – Она сказала это максимально правдиво, но меня это не убедило – было какое-то чутьё.
– Скажи правду, – сказал я, глядя ей в глаза, и взял её руку.
Она припустила голову в пол. Свободной рукой я поднял её голову, зачесал волосы за ушко и заметил, что она плачет. Я всё понял, но не мог в это верить.
– И давно ты его любила? – сказал я, глядя ей прямо в глаза. Она не могла смотреть в мои глаза и всё время пыталась скрыть свои.
– Давно…
– Зачем же ты встречалась со мной?! – яростно и громко сказал я. – И к чему нужно было пудрить мне мозги?
– Я… я не знаю, – сказала она, забрала свою руку из моей и пошла вглубь комнаты.
– Ты хоть понимаешь, что ты дура? – сказал я ей вслед, и спросил: – У тебя с ним что-то было? Ты встречалась с ним и параллельно со мной?
– Так получилось, – кротко сказала она и добавила: – Я тебя не люблю, я люблю его… любила.
– Ты дура, ещё и шлюха, – сказал я и ушёл, хлопнув дверью.
Я выбежал в коридор и находился в яростном чувстве, называемом измена. Вернувшись в комнату, я хотел уничтожить свою кровать и начал долбить её кулаками. Я орал: «Сука! Почему именно так?! Со мной!». Я закурил сигарету.
8
Вот тогда видимо всё и начало рушиться: Гена умер, да ещё и оказалось, что Кристина вела с ним шашни. Ещё позже, когда оказалось, что скрывать нечего, я узнал о том, что они переспали. Мне было уже глубоко наплевать на них. Я презирал и её, и его, и беспробудно пил. Я не любил её, но Гена был мне хорошим другом, поэтому я горевал по его измене. Я не ходил на занятия, пил дешёвый портвейн и материл Гену. Я хотел, чтобы он был сейчас жив, чтобы набить ему лицо.
Дальше было больше. В комнате постоянно было напряжённо, и Макс стал редко бывать в ней до вечера. Он чувствовал свою вину передо мной. Как-то, устав смотреть на меня и моё полное опустошение, он ушёл. Он тогда ушёл к Кристине, чтобы узнать её состояние и поддержать её. Позже оказалось, что он часто с ней виделся и утишал её. Может быть, поначалу он реально делал это платонически, я думаю, так оно и было, но вот чем всё закончилось, тем оно по идее и должно было закончиться – они всё-таки спелись, но мне это показалось уже вообще безразличным. Я потерял веру в людей.
Я узнал об этом от Макса, который рассказал мне это в том же тоне, в котором рассказал о ситуации с Геной и Кристиной: виновато, постоянно извиняясь и вставляя слово «друг». Я слушал с глупым лицом и широко улыбнулся, когда Макс начал рассказывать. Он закончил и сказал: «Друг, так вышло». Я плюнул ему в лицо смачным плевком и сказал: «Друг, так вышло».
Вот так, в один миг, я потерял двух лучших друзей и свою первую девушку. После этого всё уже было совершенно иначе. Макс переехал из нашей комнаты и ко мне подселили пару кретиноватых ботаников, с которыми я просто сожительствовал без эмоций, без дружественной атмосферы, без всего того, что у меня было. Всё совершенно изменилось, резко, неожиданно и безвозвратно. Да, видимо я нащупал именно тот миг, когда моя жизнь круто изменилась.