Я писал много и почти непрерывно. Я прервался всего лишь на миг, чтобы налить себе чая. На кухне я увидел кружку, из которой она пила и тогда меня снова поразили чувства к ней. Я было начинал понимать, что это за чувства, но всё же боялся признавать их, ибо я никогда прежде не испытывал такой привязанность, даже к моей покойной тёте. И может быть, я боялся этих чувств из-за моих прежних разочарований в людях.
6
Я уснул поздно, в первом часу ночи. Проснувшись, я уже был в сильном предвкушении встречи с Софьей.
Утро вечера мудренее – это действительно так. Теперь я понимаю, что люблю её. Да, это произошло со мной – любовь, и я считаю, что этот процесс необратим. В том смысле, что любовь – очень сильное чувство: это и чувство привязанности, доверия и совершенное чувство приязни.
Стоит ли признаться ей в этом? А может она уже об этом догадывается, или уже догадалась? А может, и она испытывает ко мне тоже самое? Эти вопросы плавают по воздуху, в моих мыслях, и ответы на них являются такими желаемыми, но труднодоступными. В любом случае, сегодня я мог бы получить все ответы в один лишь миг, но смогу ли я перебороть себя и задать эти вопросы? И это главный вопрос, который мучает меня.
Несомненно, Софья скоро придёт и будет видно наверняка, как я буду себя вести. Потому что после недавних событий я вовсе перестал понимать, исходя из чего, так или иначе, действует мой организм. Все мои чувства и побуждения к действиям сейчас – хоть и верные и, возможно, самые правильные для меня, но с приходом её могут коренным образом измениться. Остаётся только сидеть и дожидаться Софью с одной лишь мыслью: я её люблю.
Время около двенадцати часов дня. Долгожданный звонок в дверь, который ознаменовал для меня приход той, которую я люблю. Как я и предполагал: чувство желания её увидеть смешалась с чувством страха перед ней. Впрочем, внешне я старался выглядеть обычно и беззаботно.
Пик действия на меня смешения моих чувств достиг тогда, когда я подошёл к двери и схватился за ручку. Я открыл дверь, хотя мимолётно в моей голове возникла совершенно глупая мысль: не открывать дверь, – но я не воспринял это как правду – лишь как проявление дурного страха. О, эта баталия внутри меня – мне кажется, эта борьба достойна, чтобы существовать во мне, ибо только так я могу отдать свою дань совершенству Софьи.
Дверь отворилась; Софья стояла, кротко глядя на меня; она была так застенчива, что я уже понял – она взаимна со мной в моих чувствах. Слова для проявления чувств – вторичны; чувства видны в действиях и поведении: настоящие чувства скрыть невозможно.
– Привет, – сказала она так мило и немножко пугливо.
– Здравствуй. Проходи, Софья, – постарался я максимально непринуждённо выговорить.
Напряжённость была налицо. Необходимо было разряжение обстановки, причём немедленно. По этой причине я решил завести разговор:
– Сегодня отличный день, тебе так не кажется?
– Вполне хороший день.
– А знаешь, у меня есть одно увлечение, которое я держу в тайне, но почему-то мне хочется тебе о нём рассказать: мне нравится излагать свои мысли на бумагу – я пишу, – совершенно неожиданно для себя, сказал я.
– Да? Очень интересно, а в каком жанре? – оживившись, спросила Софья.
– Я пока ещё не совсем определился в жанре, скорее всего, это что-то близкое к интеллектуальной прозе – это мои мысли по поводу мироздания.
– Ты очень интересный человек и с каждым днём ты всё сильнее удивляешь моё представление о тебе. Мне было бы интересно узнать, о чём ты пишешь. Можешь прочитать что-нибудь?
– Хорошо, но не обещаю, что тебе это может понравиться. Хотя, как знать, – улыбнулся я, достал из ящика стола тетрадь и приступил: – «Порой не все вещи являются прямыми по значению и применению. Например, карандаш. Карандаш – по своему определению это средство для письма, но это изначально была часть дерева, а может стать и оружием пыток или даже убийства. В зависимости от того, в каких руках будет карандаш, такое применение ему и найдётся. В зависимости от того, как смотреть на карандаш, то́ в нём и можно будет увидеть. Так и со многими вещами, а также со многими людьми. Какой человек, такое будет и его отношение к другому человеку. Какой родитель, такой и ребёнок. Это относится ко всем смертным…» Это я написал вчера, после твоего ухода.