Спустя час уже совсем стемнело, и все порядочно охмелели. Пришли ещё гости: две подруги Насти и Васи, одна пришла с мужем; пришёл сослуживец Васи со своей жёной, и квартира наполнилась разными представителями социума. Некоторые из вновь пришедших были уже подвыпившими. Вася вытащил Диану с кухни и танцевал с ней. За ним начали танцевать ещё люди, – постепенно гостиная стала небольшим танцполом.
Вася побежал выпивать, и Диана танцевала без партнёра, в одиночестве – и у неё здорово это выходило. Она поглядывала на меня, а я на неё. Я понимал, что это всё значит, однако мой иммунитет к привязанности не позволял дать волю влюблённости. Она влекла меня к себе, чтобы я схватил её и утащил с собой, и ни секунды больше не размышлял. Но я размышлял – я ведь чёртов мыслитель. Я должен сейчас поддаться своим животным инстинктам и насладиться ей так, чтобы меня потянуло блевать от этого наслаждения. Где здесь подвох? Здесь подвоха нет и не должно быть – он реализуется в будущем, когда пройдёт страсть. Тогда мы будем мыслить трезво, без тумана чувств и эмоции – вот тогда-то я и заплачу за свою нерассудительность.
Хочется сказки, утопии – чего-то чудесного и насыщенного чем-то необычным. В детстве я именно этого ожидал от жизни. Видимо поэтому все с возрастом становятся серьёзнее и мало кто верит в те, детские сказки. Уже и Деда Мороза не существует – его существование зависит от возраста. Но все остаются детьми в любом возрасте, и всё по-прежнему верят в сказки. Только теперь эти сказки становятся другими и льются из других источников, один из которых так любит смотреть Барон. Надоело быть тем, кем я быть не хочу. Хочется исполнения своих заветных желаний, которые вполне реалистичные, при определённых обстоятельствах.
Моя душа разбилась на многочисленные осколки: слишком много моей душе пришлось принять на себя. Теперь в зависимости от случая, я подбираю нужный осколок и использую его за основу – это и называется применение опыта. Сейчас пришло время проявиться самому злосчастному осколку – влюблённости. После прошедших потрясений и всего неудачного опыта с противоположным полом, я уже не могу быть уверенным в чувстве – любви. Любовь представляет собой тяжёлую ношу и массу ответственности. Привязанность и доверие несут за собой заведомо невозможные без них поступки: измену, предательство, подлость.
«К чёрту, старый пень!» – сказал я сам себе и решился поддаться моменту вожделения.
Диана танцевала под музыку. Я подошёл к ней и сказал:
– Привет!
– Привет, – сказала она и кокетливо улыбнулась.
Она повернулась ко мне спиной и продолжала танцевать, теревшись об меня, немного толкая. Я тоже стал пританцовывать, хотя и не умел. «Мы подходим друг другу», – подумал я. Потом она повернулась, и мы продолжали танцевать лицом к лицу, смотря друг другу в глаза. Мы танцевали и смеялись. Я вновь нащупал момент, который предрасположен моему существованию.
Я положил руки на её талию, потом спустил на бёдра – она здорово ими виляла. «Для полного счастья не хватает чёртового кокаина», – думал я. Мы неслись в ритме танца и чувствовали друг друга через прикосновения, движения – наши ауры слились в единую субстанцию.
– Пойдем, выпьем? – сказал я.
Она утвердительно кивнула, и мы направились на кухню. Она схватила меня за руку и повела, лишь раз оглянувшись назад и кокетливо улыбнувшись. До кухни нам не удалось дойти – она принялась меня целовать в коридоре. О, этот поцелуй великолепен, как и сама Диана. Всё на́чало происходить так быстро: встреча, симпатия, и вот мы уже целуемся в коридоре. Всё хорошо и может это правильно, но я понимаю, что это всего лишь страсть – аффект любовного чувства, который может так же быстро испариться, как и возник. Происходят ли настоящие чувства так быстро или им нужно время, чтобы созреть? Трудно отличить чувство страсти от чувства влюблённости, тем не менее, я сам поддался своему искушению.
Спустя минут десять мы всё-таки дошли до кухни и выпили. Настя улыбалась нам – она понимала, что между мной и Дианой происходит. У женщин всегда есть предчувствие на этот счёт, даже без видимых причин, это что-то индивидуальное, присущее чисто женской расе; недоступное мужской.
– Я сейчас вернусь, – сказал я, захватил Барона, и пошёл в машину, чтобы принять кокаина, – душа нуждалась в нём.
Я воспарил духом после приёма порошка. Кайф происходит здесь и сейчас. «Я король этой долбаной земли!» – подумал я.
Когда мы вернулись, Диана сидела и вела беседу с Васей и Настей за столом полным новогодних блюд. «Она – прекрасна. Нельзя потерять её», – подумал я. Мы с Бароном тоже уселись за стол. Я сел рядом с Дианой, она взяла меня за руку, и я посмотрел ей в глаза, в эти чудесные милые глаза.