– Я поеду с тобой, – сказала Диана.
– Диан, ты слишком поспешлива, тебе не кажется? – Было не самое время для откровений, но я решил воспользоваться случаем.
– Что это значит? – спросила она.
– Нам нужно выбираться отсюда. Ты слышала, что сказал этот толстяк?
– Я всё обдумала, просто заедем ко мне, я заберу кое-какие вещи, и уедем. Куда угодно поедем, я всё решила. – Она сжала мою руку, и мы посмотрели друг другу в глаза.
10
Теперь мы с Дианой, уставшие, измождённые, бешенные от динамики жизни, сидим в баре, на окраине городка. Мои зубы мозолит мартини со льдом и лимоном. Диана сидит напротив с опрокинутой на окно головой и дремлет, может спит. Барон спит в машине. Кругом мертвецкое молчание. Время странное для гостей бара – утро, ближе к полудню. Хотя я думаю, что выпивают утром не только аристократы и дегенераты, но и просто люди, которые видят неправильность всего окружающего и стараются заглушить гул иронии человеческого существования. Да, это вполне понятно. Нет, для начала главное принять на грудь, а потом размышлять над положением дел. Нужно иметь правильное сознание, чтобы находиться в данном противоречивом мире.
Уже второй день нового года, а он начался с того, с чего собственно закончился – с проблем. Странно, что я хотел видеть этот год другим – каким-то совершенно иным и… правильным. Не знаю, что нам предстоит сделать, чтобы всё исправить и расставить на свои места, но нужно к этому стремиться.
Синдром Постоянного Чуда бывает нескольких типов. Пассивный – бездейственное ожидание момента. Маниакальный – бешеное преодоление преград бытия, где это самое чудо – результат деятельности человека. Пассивно-маниакальный – воззрение о том, что всё заведомо предрешено и действие из данного правила. Последнее я уже затрагивал и использовал, как и первое. Пришло время второму – погоней за счастьем. Оптимизм сменил мой жизненный пессимизм, но только в отношении к самой жизни; к людям, моё отвращение по-прежнему сильно.
Я знал, что хочу: уехать в село и основаться – Диана тому способствовала. Так, видимо, я и поступлю, но вот как же Барон? Стоит ли недооценивать его выбор поехать на юг, который мне кажется заведомо провальным? Он будет там один, без знакомых, без жилья, без всего, если даже считать деньги, которые мы поделим, всё равно этого недостаточно, чтобы начать новую жизнь. Один за тысячи километров от своих ближайших знакомых и друзей – не знаю, что из этого всего выйдет.
У меня сложилась привычка просчитывать всё наперёд – дурная привычка. Когда стараешься предугадать все ходы, то начинаешь осознавать, что верного варианта выбора нет, и тогда в действительности можно понять всю субъективность выбора, каким бы он не был. Позже привычка становится образом жизни, порядком вещей и воззрением и тогда можно совершенно рехнуться. Постепенно в жизнь человека входит паранойя, недоверчивость к людям и лёгкая шизофрения, становишься перфекционистом и пессимистом – ожидание чего-то плохого становится наиболее рациональным проявлением, и скрывать этого нет смысла. А вообще, это ли называется словом «рехнуться»? Может быть это совсем наоборот – обретение правильной жизненной позиции? А по мне это инстинкт самосохранения, который эволюционировал под воздействием интеллектуальной развитости. Этот инстинкт стал прогрессивней, человек учится планировать и решать многие будущие проблемы в настоящем, требующие взвешенного решения; но также могут отчётливо появиться такие проявления как эгоцентризм и ксенофобия. С умом человек получает неограниченные возможности, но парадокс всей ситуации в том, что человек начинает придумывать собственные ограничения, объяснить которые можно только дивной человеческой природой.
Я допил свой коктейль и потихоньку поднял Диану, которая пробудилась и сразу улыбнулась мне. Я взял в дорогу бутылку водки и сока, сел в машину и разбудил Барона.
– Что мы будем делать? – сказал я.
– Давай выбираться из этого города, – сказал пробудившийся Барон и взял протянутую ему мною бутылку водки.
– Куда ехать? – иронично спросил я. – Нам везде теперь небезопасно.
– Тогда нам нужно расходиться и поступать так, как мы обговорили будучи в сауне.
– Что ж, придётся, – сказал я и выпил водки из протянутой бутылки. – Ты в порядке? Рулить сможешь?
– Вроде как да. Эх… кокаин жалко, мать его дери.
– Тогда мы направимся сегодня в гостиницу и там что-нибудь решим. Тебе бы тоже не мешало отдохнуть, выспаться и со спокойной душой выдвигаться.
– Погнали. За один день с нами ничего не случится.
Мы прибыли в гостиницу и заняли два номера. Диана улеглась спать, как и Барон. Мне почему-то не спалось, и я решил дать волю творческому озарению. Я вновь писал обо всём что происходило с нами, но со стороны переживаний, чувств, эмоций – так, как это происходи глубоко изнутри, не снаружи. События были не так важны, как их насыщенность и сам опыт. Я описал ситуацию на дороге, как противостояние добра и зла, победителем из которого вышло зло, но добро не потеряло свой дух. Многое я описал гиперболически, но не теряя важной основы – правды. Конечно, моя правда – это моя правда и она не имеет всеобъемлющих масштабов, и с этим трудно поспорить.