Однако, совсем скоро белые двери вверху открылись, и из них вернулся этот в черном. Такого уж точно не бывало. Клиент проходил всегда в одну сторону, выход был в другом конце зала, и через ресепшен никто не возвращался. Да и время — он точно не отбыл там в белом зале оплаченный срок…
Парень спустился к ним, на его лице было еще больше недоверия, чем в начале. Он снова протянул им билет. Она смотрела внимательно на него и на билет, показала подругам, и они серьезно, кивнули — там все правильно. Но, в конце концов, даже если бы этому явно небогатому гражданину достался бы ВИП-билет по ошибке, — оставался бы там, раз повезло…
Но парень не выглядел, как если бы ему повезло. Он смотрел ей в глаза снова — это был честный взгляд. Честнее она не встречала, но не понимала, что ему нужно, и что она может сделать. Не отправлять же из заведения восвояси. Потом, если прогнать вон, может случиться какая-то проверка, с девчонок спросят, почему выгнали человека с ВИП-билетом. Но в белый зал он точно не хотел.
Перемигнувшись между собой, девушки показали парню на лестницу вниз. Звякнули в медный колокольчик с розовым бантиком, привлекая внимание моранов. Показали им на парня, сказав несколько слов на их языке. И еще раз указали парню на лестницу вниз.
Он пошел туда покорно, подошел к африканцам и показал им билет. Мораны впустили его коричневые двери, и он, пройдя мимо их копий, скрылся в желтом полутемном зале.
Она чувствовала — что-то не так. Какая-то ошибка. И, возможно, девчонкам еще достанется за то, что он ушел не по билету. Дело в том, что билеты не продавались за деньги, а присваивались различными организациями и ведомствами в соответствии со статусом, заслугами и прочим. Их заведение отдавало должное каждому, кто входил в их двери… Билеты соответствовали спискам, которые приходили из организаций. Теперь наверху, не досчитавшись своего клиента, могут поднять шум. Да и внизу, его могут случайно в толпе как-то вычислить. Ведь он не похож на обычного представителя тамошней непритязательной публики. Обычно туда идут семейные мужики, простоватые, иногда быдловатые, туда же идут и тетки — чаще всего пузатые мамаши, примерные жены, заслужившие, наконец, достойный отдых.
Девчонки, думая об этом парне, уже ждали, что сейчас коричневые двери откроются, и он выйдет из них, опять тыча своим билетом и глядя ей в глаза. Но двери не открывались, мораны стояли неподвижно, чернея на черном фоне, пестрея яркими красными повязками и перьями.
— Наверное, понравилось, — хихикнула тихо блондинистая подружка.
— Желание клиента — закон, — буркнула рыжая.
Она с удивлением почувствовала огорчение от того, что история на этом закончилась. Работа привратниц — редкостная скукотища. Там в залах, с клиентами — настоящая жизнь. А тут сидишь и смотришь на билеты, сверяешь со списками. За все бесконечные смены не было ни одного не соответствия. Администрация в заведении работает четко и накладок нет. Вся работа привратниц — быть милыми и улыбаться. И вот, впервые, столкнулись с какой-то непоняткой. И все равно же не знали, что делать. За спинами у девушек было что-то вроде внутреннего холла. Там в тени был у них холодильник, была микроволновка и чайник. Блондинка воткнула чайник в розетку и стояла в раздумьях, открыв холодильник. Белый, тихо гудящий, он был в основном заполнен хавчиком моранов — консервами, йогуртами и нарезкой красной рыбы. Блондинка достала свое клубничное варенье, вынула из пакета над микроволновкой батон хлеба и позвала подруг перекусить.
Пережевывая белый хлеб с красным вареньем, запивая чаем с лимоном, снова обсуждали того парня. «Потеряный какой-то», — говорила блондинка. «Может билет нашел просто?», — предполагала рыжая. «Беспонтовый какой-то. Голодранец, а глаза, как у… Не пойму, что за взгляд у него странный», — размышляла блондинка.
Они умели различать людей по их взгляду. Есть взгляд холопа, есть взгляд барина, взгляд затравленной жертвы, вора, мента, купца, учителя… А этот? Вообще чем-то на мента похож, на опера — очень внимательный и пронизывающий, но для мента он себя как-то слишком потеряно вел. К ним часто приходят менты — уверенные, твердой походкой, с улыбочкой — сильной, властной.
Может, правда, опер, или проверяющий? Инспектор? Вот это мы огребем тогда, — думали девушки, почему-то не боясь этого, греясь чаем, наслаждаясь тем, как варенье прикасается к языку.