— Давки не было?
— Я не видел давку. Может, была, может не было. Системе удобней, чтоб не было. Почему ты против Системы? То, что ты видел на Васту — фрагмент, один кадр, он не означает, что Система не права.
— Система не пускает к Грани, — неожиданно для себя сознался Вагнер, начав понимать, что теперь уже «крутят» его.
— Ты уже много месяцев на Грани. Скука тебя разбила на Лебеди. И вот ты рядом со Смертью, Властью, Красотой. Ты внутри самой главной сейчас игры. Ты каждую секунду на Грани. Ты просился, Система тебя впустила, признав достойным. Когда и как ты шагнешь за Грань — это только твое дело. Но ты не имеешь право тащить за собой никого.
— Кто дал Galaxy право решать за меня и за всех?
— Я видел многое на разных планетах. Это миллионы тонн горя. Когда видишь горе материальным, массивным, живым, растущим и разумным, властным, неумолимым. Человек слаб, он не может отвлекаться от горя, оно, зацепив его, порабощает, вжимает в землю, лишает души. Это горе приходит из-за Грани. Человек шагает туда, потеряв Страх Божий и хлебает, пока не захлебнется. Я насмотрелся, я хочу это остановить. Я спасаю Человечество. Можешь считать, что я инструмент Грога. А, может, Грог — мой инструмент? Я люблю людей, дорожу ими, боюсь за них, и я спасу их от власти горя. А чего хочешь ты? Правды? Может, это просто гордыня? Ты выдумал себя героем, поборол Страх… И ради того, чтобы нравиться самому себе, готов нести в мир горе? Губить людей, Систему, Человечество? Кто дал тебе право решать за меня и за всех?
Вагнер чувствовал, как свет из фужера с вином разливается по его жилам. Это вино было, как спецсостав, видимый для внутреннего взора Баунти, и теперь он мог сканировать все его внутренности, все страхи и хотелки, считывать мысли.
— Я не могу по-другому. Этот «я» — это я. Я не переживу, если потеряю его, — выдавил Вагнер, раздавленный этим вином.
— Ты такой же, как все, слабая беззащитная живая тварь. Ты выдумал себя — необычного, храброго, сильного. И чтоб доказать это всем, чтоб заставить всех поверить в твои выдумки, ты готов погубить целые народы?
Баунти сделал резкий жест правой рукой. Вагнер провалился в серую хмарь. Он ощутил сильную боль в глотке, дикую тяжесть в голове, увидел перед собой циркачей, крутивших факелами яркие страшные огненные круги, эти артисты в красных комбинезонах расплывались перед глазами, но Вагнер видел, как они неистово скачут под громкий бой барабанов, бивших, казалось, прямо по ушам. Он почувствовал, что этот танец заливает в него волны невыносимой тоски, испепеляющей, разламывающей на куски, как он перестает чувствовать руки, ноги, теряет всего себя. Видит, как «он» покидает его, исчезает, удаляется в темноту.
Баунти, снова дернул рукой, все исчезло, — Страшно? Это ты был за Гранью, это один из самых вероятных на данный момент сценарий, уготованный тебе там.
Вагнер задышал, интенсивно моргая, глядя на Баунти, он увидел его лицо в страшных синяках и кровавых подтеках, глаза его были переполнены слезами, там жило такое лютое отчаяние, каких не видел Вагнер еще никогда. Он видел момент, когда Баунти перестал дышать, а его глаза стали стекленеть, превратившись в две жуткие звезды, излучавшие волны боли и горя.
Вагнер снова встряхнулся и успокоился, видя перед собой «нормального» Баунти, улыбавшегося, милого, в серой спортивке.
— А ты сам видел свой сценарий? — тихо спросил Вагнер.
— Видел. Не боюсь. Если что, я готов на это. Я спасу Человечество. Не мешай мне, ладно? — Баунти страдальчески, умоляюще посмотрел Вагнеру в лицо.
ххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх
Сборы резервов международных миротворческих сил пришлись как нельзя кстати. Толком, правда, не довелось, провести сами учения, но отмобилизованные батальоны и бригады оказались незаменимы в связи с масштабными программными сбоями. Где-то пришлось подавлять беспорядки, где-то усиливать охрану особо опасных объектов, а где-то ликвидировать последствия техногенных катастроф.
На 2-й С Цефея, где проходили сборы целой бригады, куда прилетело руководство Военной комиссии, рухнул Лос-Аваланес. Мегаполис с населением в 12 миллионов сложился в один недобрый миг. Конечно, телеканалы нашли необходимое число экспертов, которые теперь судили-рядили в передачах, какие-же причины у этой катастрофы. Но ничего здравого никто сказать не мог. В эти две недели, что идут сбои программ, нарушились уже просто все правила игры.Просто вдруг бац — и менялись законы физики. В Лос-Аваланесе почему потек фундамент всех домов и изменилась прочность несущих конструкций зданий. Город представлял собой теперь сплошной каменный завал площадью сорок на сорок километров. Туда на помощь спасателям отправились пять батальонов резервистов.