— Че? — вытаращил я глаза, — гинеколог-активист?
— Мой хороший знакомый, тоже очень влиятельный теперь, тебе с ним стоит подружиться, — глядя на мое изумление, Маса уговаривала, — тебе жалко что ли? А знакомый будет тебе признателен. Ему это важно. У них такой обычай, яйца отрезать — как Зимний взять, символ отрешения от власти.
— Этот знакомый хочет в совдир Galaxy вместо Грога? Фига у них там корпоративные традиции… То-то они там все такие психи.
— Это не про Galaxy и ихний совдир, это про Вселенную. Грог претендовал на божественную власть. Но теперь есть и другие претенденты. Помнишь босса из Старого зала? Он — алгоритм суда и справедливости, и его программа может стать главной в новой оболочке. Не единственной, конечно, теперь не будет ничего единственного, но как бы «старшей». Но у них по традиции передачи власти, просто убить старого бога мало, надо обязательно кастрировать. Иначе, не считается. Да забей, тебе же самому не придется резать. Просто не мешай.
Я сидел в своем белом кресле, смотрел на звезды, нарисованные программой-имитацией на стене-панели корабля и думал, что за ху…ню мы замутили со всей этой войной богов… Хуже этого только замуты Грога с его Баунти и зачисткой планет под царство этого счастливого патлатого батона. Похоже, на лице моем изобразилась смертная тоска, — Маса взялась утешать:
— Если новый босс выполнит свой ритуал и получит полномочия, он может тебе изменить ранг. У него будут права Судьи. Его алгоритм сможет менять базовые установки программ. Подумай, что у него можешь попросить, он рассмотрит.
Маса, удостоверившись, что я готов все сделать, отключилась, а я думал, что джедая повысить нельзя — мы живем вне всех иерархий. Вот и дожил, что попросить нечего. Чувствовал за железным бортом корабля вечную пустоту и безразличие, холод и темноту. Если бы новый босс, мог прекратить эту пустоту…
хххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх
Спецназ ворвался на площадку в последний момент. Три десятка прилично экипированных бойцов в черном со щитами и в шлемах-сферах, грубо работая резиновыми палками и ногами, узкой колонной прорезали толпу местных жителей, встали кольцом вокруг Баунти, накрыв его щитами сверху и закрыв собой со всех сторон как коконом. Опоздай они на пару секунд — случилось бы страшное. Вагнер уже думал, что Баунти, да и всех, кто был рядом, включая журналистов, сейчас порвут на куски. Жители Гофхолла были вне себя, их были тысячи, и у многих были ножи и даже внушительных размеров тесаки.
Плотно закрыли броней только самого Баунти и Таню, которая из элитной проститутки, угробившей предыдущего сопреда Судейской комиссии, стала его помощницей. Вагнер оказался вне защищенного кольца и чудом успел присесть на корточки. Камень, попавший в щит, мог достаться ему. Отскочив от железа, он все-таки попал парню по спине. Все равно, блин, больно, думал журналист, — острым концом между ребер… Рядом присел, укрыв камеру собой, оператор. Камни полетели градом, над головой Вагнера стоял грохот от ударов булыжников в щиты и шлемы. В толпе визжали бабы и орали, как звери, мужики «Рви их, бл…дь, дави!». Теперь парней могли растоптать, и пришлось встать на ноги и быть сплющенными между щитами спецназа и свирепой массой. Мужики по крепче и по тяжелей пытались наскоком запрыгнуть на щиты, проломив кольцо и дорваться до Баунти, присевшего там на асфальт в своем белоснежном костюме, затравленно озираясь между ног спецназовцев на ноги гофхольских жителей.
Вагнера кто-то сзади схватил за плечи и потащил от щитов внутрь толпы, чтоб не мешался разбираться с полицией. Так можно в этой толпе сгинуть, и он, что было сил, уцепился в щит, сказал оператору держаться за свои плечи, и глядя владельцу щита-бойцу спецназа полиции штата в мутное стекло шлем-сферы, умолял, не отталкивать, выкрикивая «Пресса! Пресса!».
Со стороны шоссе послышались вопли, копы взялись прорубать коридор. Черный жук-броневик, укрытый стальными решетками от камней, начал рубать по толпе тугими струями водомета, а потом положил в ряд между собой и коконом Баунти с десяток гранат со слезоточивым газом. Толпа обмякла, бойцы спецназа стали стрелять из ружей звукошоковыми зарядами и ринулись вперед, решительно охаживая народ палками. Быстро составили две цепочки офицеров по несколько рядов, создавших две стены из щитов. Между этими стенами, не размыкая кольцо, не убирая щиты над головой пополз к шоссе «кокон». Медленно, потому что тем, кто внутри — Баунти и Тане, пришлось этот путь проделать вприсядку, иногда сваливаясь на асфальт, поднимаясь с помощью спасительных пинков офицеров полиции.