Вагнер вдруг все для себя понял, вспомнив свой детсад. Манная каша, клейстер, холодное какао с пенкой, похожей на сопли. Жирные мерзкие вороватые нянечки, бившие детей грязными половыми тряпками, заставляя спать в сончас. Прогулки на улице — два часа стояния на загаженной алкашами веранде. В старшей и подготовительной группе, когда Ваня уже умел читать и считать, его заставляли, пытая манкой, дружить со сверстниками, которые ходили в колготках с отвислыми от говна задницами и воняли. Жирные сыновья нянечек с торчавшими из носа зелеными соплями, уже брали власть с помощью маленьких своих кулачков, чморили умников, которые не хотели с ними играться, отнимали и ломали бессмысленные на их взгляд игрушки из конструктора. Ваня и его два друга так и простояли последние два года у забора, глядя на «нормальный мир», ожидая, когда же их, наконец, заберут отсюда.
Потом он был просто счастлив в школе, где хвалили и поощряли тех, кто умнее, а не тех, кто послушней и лучше кушает. В школе он словно попал «к своим», а детсад всю жизнь вспоминал, как концлагерь. Конечно, только через много лет он понял, как его на самом деле любили школьные учителя. Суровые, заставлявшие переделывать домашние задания, иногда стыдившие за лень перед классом, а пару раз саданувшие указкой по пальцам. Казалось, это самые злые люди на свете. Но они именно любили детей, знали, что, если они не останутся кормовыми животными, а станут настоящими людьми, им будет в жизни тяжело, жизнь будет бить за промахи больней и не давать время на работу над ошибками. Он знал, что нянечки в саду детей не любили, помнил их циничные разговоры между собой, помнил, как выносили эти тетки из сада вечерами баулы с краденой у детей едой. Если дать власть Баунти, он сделает так, что из детсада нельзя будет выбраться, власть нянечек станет абсолютной и вечной. Да, Вагнер выбирал учителя и его, учительскую любовь, понимал, что он сам любит людей. И не позволит сейчас загнать человечков в детсад, отнять у них школу, развитие, познание и боль.
Вагнер маякнул Гилацу, что готов. Через полчаса в комнату отдыха вошел капитан погранслужбы и вызвал съемочную группу комиссии по госстроительству к себе. За дверьми, уже не видимые для Баунти, журналисты прошли наверх в терминал, к космодромным пиарщикам, любезно предоставившим Вагнеру по просьбе самого Гилаца свои рабочие места и помощь в монтаже фильма. Вагнер, вспоминая детсадовский туалет с измазанными говном стенами, повторяя мысленно «жрать и срать, говоришь… нянечка с баулом», все для себя решил, фильм начинался записью звонка Баунти Грогу («папа, спаси!») и содержал прямые доказательства того, что Баунти — пешка Грога — крупнейшего теневого воротилы, агент корпорации Galaxy, внедренный на высший уровень власти. Баунти — винтик в машине, созданной этим кланом для строительства собственной империи, системы монопольной абсолютной власти над Вселенной. Коротко привязал все катастрофы и ядерный апокалипсис на 5-й к проекту Грога, закончил словами Баунти про детсад и благо «несвободы». Отправил в эфир и в сети.
— Ну молодец, Ваня, боднул Охотничка. Ты ж меня прямо в лапы Пауэллу положил, — откликнулся на фильм Гилац в чате.
— Грога дожать ОК. А со старым чертом справимся, — уверенно набил Вагнер.
Под фильмом было уже миллиард просмотров за час, сотни тысяч комментов, комментировать начали уже все ведущие политики — в одном тоне «Мочи!».
Вагнер, примерно, знал, что сейчас произойдет. Гилац умоет руки. Суд для проформы продолжит работу, готовя приговор, но заинтересованные силы получат разрешение со всех уровней на устранение Баунти. По сути, Гилац уже вынес неофициальный приговор. Но такой кулуарный вердикт работает даже быстрее и неотвратимей. Гилац поставил дизлайк на фото в твите Трома, где глава СГЦ обнимается с Баунти. Тром, увидев кулачок с пальцем вниз, дал отмашку ребятам из контрразведки. Группа, работавшая там по лагерям иммигрантов уже имела наготове на космодроме в Гофхолле отряд из сотни головорезов-беженцев разумных горилл из джунглей Маскалы.
9,3
Первые десять десантных звездолетов раскаленными красными шарами плавно опускались на ровные белые пески, уходящей за горизонт пустыни в восточной Парте. Маат до сих пор ненавидела этот момент посадки, когда в глазах все сереет и мельтешит, а во всех внутренностях что-то скачет, давит вверх-вниз, и, конечно, тошнит. Десант межгалактических миротворцев высаживался недалеко от Бахди, рядом с космодромом. Тысяча десантников и тысяча инженеров должны были взять под контроль космодром и прилегавший аэродром, восстановить их работу и создать условия для высадки миротворческой бригады на тяжелых кораблях, переброски войск антов на транспортных самолетах.