Мы уже хохотали, курили и хлебали вискарь. Вспоминали учебку, однокашников — кто кого где видел. Про общего кореша на Аполлоне не вспоминали, зато Радость, оказывается, знал о моих похождениях в долине Чобан. «Я уж думал, тебя правда подстрелили», — ржал он, глядя на официантку в средневековом стилизованном прикиде, принесшую мясо (!). Мы впились зубами в стейки из чего-то похожего на свинину, и сладострастно кусали, жевали, глотали, подкидывая в пасти овощи типа огурцов и помидоров.
У Радости было ко мне деловое предложение. Он собирал команду 5−7 хороших стрелков для прохождения нового шутера. Игра была новая, но на ней уже были большие ставки. Надо было скрытно для большинства участников игры пристрелить местного босса. Заказчики Радости обязались доставить на нужный уровень игры в нужную локацию со всем необходимым оружием и опциями. Обещали даже не просто хорошо заплатить, но и вывести оттуда живыми. Дело предстояло не простое. Не факт, что получится с первого раза. Аванс, уже полученный рыжим командиром, позволял сделать три попытки. «Дело стремное, молчаливое. Грохнуть могут легко. Платят норм. Команду почти собрал — если ты согласен, то можно считать нас укомплектованными».
Я сказал, что подумаю до завтра, и мы заказали еще виски. В голове уже шумело, когда у шеста появилась стриптизерша и заиграла соответствующая музыка. Радость сказал, что на 45-й сейчас тусует женский ансамбль и танцгруппа с Лебедя («Тебе же, Бр, лебедихи всегда нравились»). А еще обещал познакомить с интересными киношниками — «молодняк, пипец, талантливый и перспективный, могут пригодиться, ты же искусство любишь»).
Наконец, в голове стало жарко, плечи размякли, кровь кипятком ходила по жилам, в глазах весело играли эффекты опьянения — объекты вокруг меняли плотность, яркость и контрастность, появляясь и исчезая, стриптизерша казалась перед самым носом и был виден пот у нее на спине, когда она изогнулась.
В противоположную нишу за стол уселись трое бычар — таких всегда трудно разобрать, бандиты они или менты. Плоские квадратные большие морды, челюсти, плечи тоже огромные и квадратные. Уселись не как мы, откинувшись на спинки и широко раскинув руки, а сгрудились лбами к середине стола, сжав кулаки на столах перед собой. Заказали, правда, как и мы — мясо и вискарь. Я уже понимал, что будет дальше, и был этому рад. По всему было видно, что Камелот — это место, где это разрешается или по крайней мере не возбраняется. Никаких сладких парочек, интеллигенции, детей не видать. Мебель деревянная, посуда металлическая — все небьющееся.
Я глянул в глаза Радости и спросил, когда? Он мечтательно глянул на стойку бара и сказал: «Когда попросят бармена включить блатняк».
Мы смотрели на танцовщицу у шеста, старательно выветривая излишки хмеля и не обновляя его пока новыми порциями — ждали, когда нас догонят быки. Они были матерыми спринтерами, опрокидывали стаканы, как, строчили из пулемета. Сосредоточенно, не улыбаясь и не разговаривая толком, пили, как будто работали или воевали. Через полчаса они уже возбужденно бычили, цепляли соседей и, наконец, крикнули в бар — Э, поставь, короче, Грэда, про третью ходку!
Словно этого не достаточно, один из них ткнул пальцем в нас и пробурчал своему товарищу в ухо — и эти пидоры тут, скайвокеры, нах'. Его товарищ поднял голову и с трудом нацелил на меня взгляд. «Сам ты пидор», — не усложняя, сказал я ему туда в этот взгляд громко и внятно, чтоб точно расслышал через весь зал.
Они, все трое встали из-за стола и в боевом порядке углом вперед пошли к нам. Чтоб нивелировать их численное превосходство, мы решили не выходить в зал, а ждать их у себя в нише, за своим столом, полагаясь не только на себя, но и на бутылки, тарелки и на сам стол, если потребуется. Он сглупили, влезли в нишу, сели к нам на лавки и в тесном пространстве между столом и стенами стали боком, скользя седалищами по скамьям, сближаться с нами. Третий и вовсе не влез сюда, и стоял перед столом пока не при делах.
Тогда мы вскочили ногами на стол и по-футболистски, пнули обоим по голове берцем. Радость остался с этими двумя, присев на столе и тыча им по очереди кулаками в рыла. Я спрыгнул в зал, приземлившись на шею к третьему и свалив его на пол. Успел схватить за голову и ударить его затылком об пол. Потом он извернулся, сбросил меня, и мы встали друг напротив друга. Стриптизерша визжала рядом, ей явно нравилось. Я подпрыгнул на половину своего роста и в развороте вложив всю силу во вращение, ударил его ногой в висок. Он, покачнувшись рухнул. Радость тем временем выволакивал два вырубленных тела из-за нашего стола и укладывал их рядом с «моим». В этот момент в зал через дверь, не входя, заглянули охранники. Перекинувшись взглядами с барменом, они ушли, решив, что происшествий не случилось.