- Чего зашел? Повидать старого друга? Поди устал уже от славы и признания? Или нет?
- Я пришел тебя поблагодарить. Если бы не ты, не твоя поддержка, я бы никогда не открыл в своем сердце места для Фараэля и никогда…
- Ой, хватит, прекрати, - меня каждый раз грызла вина за то, что я получаю благодарность за свои лживые увещевания о боге, который моим так и не стал. - На тебя бы снизошла его милость в любом случае, и если бы не я, так кто-нибудь другой направил бы тебя. Это я благодарен тебе за твои высокие оценки моих… эээ… талантов. Они, между прочим, весьма сомнительны. Солер не даст соврать.
- Он несправедливый человек, этот твой Солер, - глаза Улле распахнулись, и он, спохватившись, добавил, – Только не говори ему, пожалуйста!
- Только между нами, не бойся. Товарищи друг друга не выдают, а мы с тобой – давние знакомые. - Я похлопал его по плечу, отчего парень сморщился. Видать болит знатно. - Апотекарий… Он человек сложный, не без недостатков, но дело свое знает лучше всех в Меркиле, к гадалке не ходи. Но к бесам его! Ты меня сегодня удивил.
- Оно как-то само получилось, - смущенно заговорил парень, потупив глаза и затеребив повязку на лбу, - Такая злость взяла, когда Руперт начал обзываться. Я думаю, что это меня Фараэль направил, хотя настоятель не согласился и отругал. Он говорит, «надо сдерживать внутреннего зверя», а наставники, наоборот, хвалили за воинскую смекалку. Говорили, что в бою как раз «зверя» нужно освобождать, иначе каюк – без головы останесся.
Я засмеялся.
- Это верно. Главное так на простых людей не бросаться, а супротив врага – самое то. Уж пусть лучше тебя живого пожурят да накажут, чем с мертвым простятся. Хотя, на мой взгляд мирного человека, с ними ты чутка переусердствовал. Это ж как они тебя выучат, ежели портки будут мочить от одной твоей оскаленной рожи, а?
- Я уже извинялся перед ними. Знаю сам, виноват, - бледное лицо парня залил румянец. - Но они вроде как не обижаются. Слушай, Хаген, мне нужно в город сегодня выйти.
- Это еще зачем? Тебе отлежаться надо, сил набраться, а то вон какой покоцанный.
- Да нужно одну вещицу прикупить, я обещал товарищам. - Я отметил, что тут щеки у него стали пунцовыми, и вдобавок загорелись уши. - Да и Инграма я сто лет не видел.
Странности какие. Не так тебе Инграм нравится, чтоб соскучиться. У тебя с некоторых пор на злостных богохульников аллергия. Да и завтра вас в город пустят, праздник, как никак. Погоди-ка… Ха!
- Как зовут ту, который ты даешь такие обещания?
- Ой ну хватит, что ты ну! – Улле вскочил и забегал по комнате как ужаленный, и я сразу понял, что попал в яблочко. – И вовсе не потому… И вообще! Это тут не причем! Я это… И не улыбайся! Не можешь что-ли помочь, а? Я же как друга прошу!
С трудом, закусывая щеки, я сдержался, чтобы не разразиться хохотом. Влюбленный Улле - это что-то с чем-то! Хотя чего удивляться, время уж давно пришло – сейчас ему даже больше, чем было мне, когда я покинул родной край. И парень он ладный, немудрено, что полюбился девчонке. Не стану подшучивать, а то обидится, ха, и мне тогда достанется. А я видел, на что он теперь способен. Хотя очень хотелось подколоть. Давай, Темиель, будет весело! Ага. А потом грустно!
В другой раз.
- Ну так чего, поможешь, нет? Если нет, так я пойду, мне еще в наказание нужно молитву двадцать раз прочитать, за каждого наставника…
- Расслабься, Улле, выручу тебя перед… товарищами. И у меня пара покупок наберется, да и Солера еще как пить дать денек-другой не будет. Знаю я, как из храма улизнуть, покажу. Но чур молчок! Чтоб никому, а то уши оборву!
Ответом мне были горячие кивки. Выбраться и вправду не помешает. Развеюсь хоть, вечерком-то приятно, а не как обычно, бегом-бегом, с сумками. Деньги у меня есть, возьму с лишком - заглянем в «Веселого утопленника». Инграма я и вправду давно не видел, и, в отличие от Улле, я с ним отношения поддерживал, ибо склонен стал к выпивке, да к разговорам задушевным.