Неведомый! Как я нервничал! Аж руки тряслись, и выпивка тут была ни при чем. Хмель-то вмиг выветрился, и нахлынуло нечто другое вперемешку со страхом и чудным волнением. Робкие прикосновения становились все более пылкими, грубыми, а Ханна была такой горячей. Не забуду то жаркое дыхание на ухо. Проклиная неподатливые тесемки штанов и бесчисленные оборки ее платья, я наконец управился с одеждой. Чего дальше-то, а? А? Мое замешательство она отогнала, уверенно направив меня своей маленькой ладонью. Было хорошо. Холера, да было просто восхитительно! Я чувствовал себя завоевателем! Впрочем, сладостное действо длилось недолго. Я уснул под ее ласковый шепот, который уже не смог разобрать сквозь накатившую дрему.
Очнулся я поздно, когда уже светало, и люди стали разбредаться по домам. Как ни спешил я обратно в обитель, все равно опоздал к означенному сроку и получил нагоняй от Солера. Он спустил меня три шкуры за ту неделю, что я ходил как дурак, глупо улыбаясь неясно чему, покуда снова не представилась возможность выбраться в город. Забыв про задание, я начал разыскивать свою Ханну, покуда не вышел к ее дому, что стоял на окраине города, и застал ее за ткацким станком на улице. Она пела какую-то песенку своим тихим мелодичным голоском, пока наконец не заметила меня. И умолкла. Неужели не узнала? Я только о ней думал! Я скинул шаперон, открыв лицо и приблизился к ней, щурясь от яркого солнца и выдавая лучшую из своих улыбок.
- Привет, Ханна. Я…
- О боги, нет, - веселые морщинки в уголках ее губ стали жесткими. - Как тебя там?
- Хаген. Ты не узнала меня?
- Узнала, но это ни к чему. То был Тальвинд, но он уже прошел. Забудь, Хаген, иди своей дорогой.
У меня внутри все оборвалось. Нет. Не верю. Или я так страшен при свете дня?
- Послушай, я не понимаю…
- Вот именно. Просто уходи.
- Но… - я рванулся было к ней, но тут же отшатнулся от ее перекосившегося лица.
- Ранд! Помоги, тут ко мне пристает какой-то урод…
Из дома выбежал дюжий мужик, вытирая перемазанные сажей руки о тряпку, злобно зыркнул на меня и подскочил, закрывая собой девушку.
- Ты его знаешь, милая?
- Да первый раз его вижу, а он лезет и лезет, прохиндей такой.
- Вот как?!? Слушай меня внимательно, придурок, если ты сейчас отсюда не уберешься, то я не посмотрю на то, что ты жрец, и вломлю так, что никакой Фараэль тебя не спасет!
Я не стал дослушивать угрозы и поспешно умчался прочь, скрыв голову капюшоном, который должен был вспыхнуть от моих раскаленных ушей. Как я мог быть так глуп? На что рассчитывал? Утопив горе в кружке и излив душу Инграму, я начал грустить. Неделями ходил как призрак, рта не раскрывал, чем несказанно обрадовал наставника. Позже, когда томление стало невыносимым, я последовал совету Инграма и навестил портовый бордель, где не чурались мужчин в рясах. Но то было совсем по-другому. Я искал близости, человеческого тепла, какой-то нежности что-ли… Но чего тут было ждать, если в тебе видят лишь горсть медяков, которую ты ссыпал в потную руку хозяйки? Каждый раз я говорил себе, что это был последний раз, но проходил месяц, желание не отступало, мешало работать, думать, и я снова поднимался с пропитанной потом десятков тел постели и укорял себя в слабости, сгорая со стыда, отбиваясь от чувства вины и закрывая глаза на пустоту внутри.
После одного из таких походов, наставник вычислил, куда я забредал в городе, и устроил мне разнос. Он не ругал и не бил меня, а просто усадил за один из своих медицинских фолиантов и показал раздел, посвященный тем болезням, что переносят падшие женщины. Тот, кто расписывал этот томик иллюстрациями, обладал настоящим талантом – мне стоило больших усилий удержать в себе завтрак. С тех пор я зарекся посещать бордели по собственной инициативе, и заполнял пустоту в душе одними лишь крепкими напитками, да рукоблудием, если уж было совсем невмоготу. Это было дешевле, проще и куда менее опасно как для моего здоровья, так и для репутации.
После Ханны я стал вдвойне внимательным к тому, что выражали лица моих собеседников, и особенно к тому, что они говорили, когда думали, что меня нет рядом. Но как говаривал отец, молодое сердце сильно болит, да быстро отходит. Понемногу в моей памяти то и дело начало всплывать лицо юной девушки, дочки травника, к которому я частенько заявлялся со списками от наставника. Лора всегда была мила и приветлива, никогда не кривилась при моем приходе, как многие. И еще так очаровательно поправляла непослушную прядку, когда мы разговаривали. Не то чтобы я был влюблен, или сама девушка оставляла мне поводы для надежд, но Лора определенно мне нравилась. И я решил еще раз попытать счастья на Тальвинд: у меня как раз появилась отличная идея для подарка: красивый и легкий платок из шелка, расшитый узорами цветов, которые иногда завозили с юга. Даже парочка таких цветочков мне была не по карману, а вот на платок как раз хватило сбережений. Купив подарок для своей, храни меня Фараэль, будущей девушки, я бодро потопал в сторону «Висельника», где по вечерам Инграм обирал неумелых игроков в кости.