Голова гудела от мыслей. Они роились в голове, как туча бешеных ос. Выбрался я на волю, и что? Безнадега. Не могу придумать, как спасти себя. Все ведет к тому, что меня убьют. Башня храмовников угрюмо взирала на меня черными провалами окон-бойниц, а ветер выл и, казалось, поддакивал моим мрачным мыслям. На мгновение мне показалось, что я видел огонек наверху фортизармы, но, потерев глаз и снова вглядевшись, вновь его не заметил. Показалось.
- Тольдон! – раздался голос совсем близко от меня.
Я вскочил и пошатнулся от внезапно накатившей слабости. Островитянин уже поднимался по ступеням и сердито смотрел на меня. Он продолжал говорить, но смысла я не уловил. Слова чем-то напоминали наречие андов, но весьма отдаленно. Фриз только постоянно повторял это «Тольдон», а затем с чувством выговаривал какое-то словосочетание, которое, скорее всего, было ругательством. Это мужик был чертовски зол на Тольдона. А не тот ли это урод, что теперь валяется голым в моей пустой камере?
Если он принял тебя за кого-то другого, то он быстро поймет, что ты – не он. Да, он уже смотрит на меня с подозрением. Нужно что-то делать. Он уже почти миновал лестницу. Я округлил глаза, открыл окровавленный рот и издав гортанный звук указал ему за спину. Островитянин резко развернулся и сразу же выхватил меч. Хе-хехе-хе… Я тоже поверить не могу. Вложив всю силу и вес, я толкнул его. На мою удачу и себе на беду, налетчик споткнулся на первой же ступени и плашмя полетел вперед головой, с глухим стуком встретившись с землей.
Я стрелой слетел вниз по лестнице. Он пытается встать, перережь ему глотку! Я выхватил нож и с размаху вдавил голову фриза в грязь, после чего навалился на него и вогнал в лезвие в череп, под затылочную кость. Темиель, Темиель! Сегодня ты растешь над собой! Или, наоборот, погружаюсь в яму к остальным ублюдкам. Солер говорил, что это один самых быстрых и милосердных способов убийства, но легче мне от такого милосердия не становилось. Я, конечно, ощущал некую справедливость в том, что сотворил, да и удовлетворение от подлой победы тоже было, но все равно мои руки тряслись. Снова закружилась голова. А в воздухе запахло дерьмом. Да, про это Солер тоже говорил, но я думал, что он шутит. Сняв с поверженного фриза шлем, я натянул его на голову. Он оказался тяжелее, чем мне показался сначала: металлический колпак и ламеллярная бармица, что прикрывала виски и шею, были обтянуты кожей. Фризы, оказывается, знают толк в доспехах, а вовсе не ходят в звериных шкурах на голое тело. Вечно люди ерунду болтают.
***
Как только я оттащил тело и скрыл его среди трупов моих павших братьев, мне снова почудился свет в фортизарме. А ведь я не видел тел храмовников. Может быть они еще там? Я осторожно обогнул внутреннюю стену, спрятался у калитки и осмотрел храмовничий двор. У небольшого костра сидели двое и что-то варили в котле. Землю вокруг покрывали следы десятков ног. Окованные сталью двери башни изрядно прогнулись внутрь, но оставались на своем месте и были закрыты. Это показалось мне добрым знаком.
Островитяне негромко переговаривались и прикладывались к бутылке, и периодически метая объедки в нижнее окно башни темплариев. Крупный темноволосый фриз с непокрытой головой сидел на здоровенном бревне, один конец которого был растрепан, вероятно, от ударов обо что-то твердое. Это вот этим тараном они пытались проложить себе путь внутрь? Благословленны добрые плотники!
Им все-таки не удалось взять храм целиком. Кто-то точно остался, иначе бы они и оттуда бы все вынесли и разворотили. Оружейные подвалы, конечно, опустели, но там еще оставались отличные клинки, а у всех островитян, что я видел, андского оружия я не приметил. Вот только как туда попасть? Не думаю, что меня пропустят, если я постучусь. Да и эти, что стерегут, не дадут мне возможности пройти мимо. Надо их убить. Их двое, и они воины, а я просто… Ты уже убил двоих. Хитри, импровизируй и слушай меня – тогда все получится. Одному мне все равно не выжить. Была не была. Я направился прямо к костру, все также притворяясь захмелевшим.
Фризы замолкли при моем приближении и в недоумении переглянулись. Я приветственно махнул рукой и присел к костру, после чего сразу же выхватил у кривоносого воина бутыль с выпивкой. Настойка была крепкой, как ректификаты Солера – я с трудом унял позывы закашляться. Дозорные оправились от удивления и начали меня о чем-то спрашивать, на что я отвечал лишь неопределенным бурчание и кряхтеньем. Я снова приложился к бутылке и набрал полный рот обжигающего зелья, а правую руку придвинул к поясу. Темноволосый нахмурился, снова спросил меня о чем-то и выжидающе уставился. Давай!