- Ты что, обиделся?
Меня аж передернуло. Сейчас ты умолкнешь.
- Я все равно никуда не денусь!
Я затянулся. Не денется, ты посмотри! Еще увидим. Я все еще здессссь....
- Вот и заткнись там! - заорал я. - Сиди и помалкивай!
Я рухнул на злосчастное кресло и продолжил курить. Действие местной махорки, вымоченной в дурмане, многократно усилилось и меня наконец-то начало разбирать расслабляющее оцепенение. Да, сейчас это то, что нужно. Все снова кружится. Я немного полежу. Просто закрою глаза, и чуточку поваляюсь, чтобы успокоиться. Совсем ненадолго.
Что-то хлопнуло. Я разлепил свинцовое веко. Солер стоял в дверях и обтирал руки тряпкой. Тяжко вздохнув, он приблизился ко мне и насилу раскрыл мне рот, легко поборов мое вялое сопротивление. Все тело было ватным, немного тошнило, но хотя бы боль отступила - только кровь во рту и на губах напоминала об экзекуции. Повертев мою голову в руках, апотекарий чему-то кивнул.
- Когда я уходил, в кресле покоился больной, а теперь я вижу тут только жалкого наркомана, - апотекарий отошел налить воды из кувшина, капнул в стакан из какой-то склянки. - Вот. Ополосни рот. Это немного снимет боль и ускорит заживление. Стоит регулярно полоскать ротовую полость, если ты хочешь снять отек, а то на хомяка похож…
Все из-за тебя! С трудом подняв голову, но последовал совету и избавился от привкуса крови во рту, сплюнув порозовевшую воду в одну из пустующих мисок на столе. Резкий запах ударил в нос, отчего у меня в глазах навернулись слезы. Солер успел сунуть мне под ноздри белый порошок. Ох, ну и запах! Должно быть цитрон, из желтого ракитника. Прочихавшись, я обнаружил, что тошнота отступила и дышать стало легче.
- Лучше? Вот и ладненько. Завязывал бы ты травиться этой дрянью, Хаген, - из складок своего щегольского платья апотекарий выудил небольшое серебряное зеркальце и передал мне. – Ну, посмотрись, оцени мои старания. Как тебе? Здорово, а?
С отполированной поверхности серебра на меня взирала неприятная кривая морда. Какой-то стремный лысый мужик, с белесым глазом. Неровные шрамы на пол-лица. Выглядит в два раза старше, чем я себя ощущаю. Красавец. Тьфу! Я оскалился. Вот она, работа кудесника! На месте отсутствующих верхних резцов торчал причудливый конструкт из четырех клыков разного размера и тонкой серебряной проволоки. Нити металла оплетали желтые зубы, вгрызались в них и уходили вглубь моих десен. Должно быть Солер просверлил отверстия в костях черепа, дабы закрепить свое приспособление. Теперь понятно, почему так больно. Как он вообще до такого додумался?
- Без ложной скромности заявляю, что это лучший зубной протез из виденных мной по эту сторону Черных гор! – самодовольная ухмылка приподняла усики апотекария. – Что скажешь? Нравится?
- Халтурная работа! – губы снова зашевелились сами по себе. – Серебро будет чернеть, а эти гнилые пеньки - разве можно назвать их зубами? Мастер не в состоянии выточить что-то подходящее на замену?
Я думал, что заглушил его… Я же сказал, что никуда не денусь. Холера! Это случилось. Впервые Голос заговорил вместо меня при постороннем. Солер побелел и вскочил на ноги. Что делать? Он же сейчас помчится к храмовникам, а меня как тварь бесноватую закуют в цепи… Снова.
- Уж простите, Ваше благородие! У меня, к сожалению, не осталось золота и китовой кости, дабы умилостивить Ваш взыскательный вкус! – в гневе апотекарий пнул стол и тут же зашипел от боли. – Возмутительно! Я тут стараюсь из всех, платы не требую, по доброте душевной, и вот она – благодарность! Куда ни плюнь – невежды и варвары!
Он ничего не заметил? Как? Голос же звучит иначе, он раскатывается, как эхо, и одновременно шипит… Хе-хехехе-хе… Что ты ржешь, паскуда? Темиель, Темиель… Ты так и ничего не понял? Внутри нас двое, а снаружи – мы одни. Не смей управлять мной! Ты сам мне позволяешь… Неправда! Прекрати это немедленно! Хе-хехехе-хех… Сколько бы ты себя не травил дурманом, сколько бы не пил – я никуда не денусь, дружище…