– Зачем тормозишь, нам еще долго чесать. Выдохся уже?
– Кто-то кричал.
– Шта? Почудилось тебе… – крик раздался снова, и Хаген начал озирать небо – Ничего не видать… Должно быть бородач – белый ястреб. Добрый знак. Значит мы зашли достаточно далеко. Хватка пустоши здесь уже не властна. Держись, Темиель, еще немного, и мы будем травить байки в трактире, где нас будут щедро угощать. Не перевелись же добрые люди, в конце-то концов!
Близился полдень, а мы все продолжали идти и карабкаться по крутому подъему. Небо становилось яснее, и снег не хлестал по лицу с былой яростью. Только дышать стало значительно тяжелее, казалось, у воздуха был другой вкус и запах.
– Так всегда в горах, – пояснил Хаген, видя мое замешательство, – воздух тут другой, в нем гроза и вековой холод. К нему привыкнуть надобно. Если будет кружиться голова – остановимся. Не хватало еще без сознания свалиться, а ты хоть и тюфяк, но уже здоровый, чтоб тебя таскать на закорках.
И, наконец, последний склон остался позади – мы взобрались вершину перевала, и вот тут я обомлел. То, что раньше казалось снежными потоками, оказалось земным хребтом неимоверной высоты. Снег и лед, покрывавшие скалы не могли спрятать черноты камня. Кручи Серебряного хребта вздымались со всех сторон, вершины пиков скрывались в облаках, и, казалось, насмешливо взирали над нашими смертными потугами. Да, мы добрались до гор раньше, еще день назад, но их хотя бы можно было отдаленно сравнить высотой с вековыми деревьями. Здесь я был бессилен выдумать подходящее сравнение, которое бы не умалило всю грандиозность представшей передо мной картины. Так величественно, красиво, незыблемо, вечно. Я осел на землю, ошалело озираясь.
Когда же глаза насытились увиденным, я не нашел сил встать. Как же я смогу пройти туда, где разбивается ветер, где один и тот же снег лежит веками. Глядя с высоты стало ясно, что мы стоим в древнем русле реки. И как пройти дальше? Карабкаться на недосягаемые вершины?
Хаген сидел рядом, курил трубку, застыв лицом в неопределенном выражении. Я не хотел спрашивать о дальнейшем пути. Уверен, ответ старика будет неприятным и совсем не воодушевляющим
– Радуйся, парень, я хорошо узнаю это место. Подступимся вон к тем скалам на западе, и там я покажу тебе, как умело Серебряный хребет прячет свои тайные дороги. А вечером разобьём лагерь. Настоящий лагерь, с костром, выпивкой и байками. Ты можешь поковыряться в своей книге, авось что-нибудь уразумеешь. Ежели силы останутся. К тропе Летунов мы пойдем налегке. Отсюда не видать, но уверен это проход стал хуже, чем был. Время растит детей, сменяет сезоны, но в основном занимается лишь разрушением.
– Трудно представить, что есть сила, способная источить такие громадины.
– Уж у кого сил и терпения не занимать, так это у времени. Оно все возвращает обратно в бездну, в вотчину Неведомого, – Хагена передернуло, – Не стоит о нем говорить в таком месте. Все мой длинный язык, самый коварный враг. В любом случае, я уверен, что последний караванщик, что заходил в деревню, шел другой дорогой, до которой мы бы вдвоем не добрались. Это, кстати, тот прохвост, что надул тебя и сбагрил книжку.
Я надулся. Он же так упирался, я ее еле выторговал. Хотя... Может и так. Наверняка он надувал нас, почем зря. Иначе зачем ему было тащится в такую даль, если не за барышом? Жалко, что за все время пути, особенно после уроков старика я так и не удосужился вникнуть в свою книгу. Читать теперь я могу, хоть довольно скверно, да времени и сил нет. Каждый вечер валился с ног..
Поднимаясь по склону, мы оставляли следы там, где многолетний снежный покров был нетронутым. Сколько шагов мы уже сделали, не сосчитать. Их сразу заметало за нашей спиной. Я старательно отгонял мысли о доме, матери. Ее доброта всегда поддерживала меня, помогала найти силы двигаться дальше, несмотря на неудачи. Стоило обнять ее на прощание. Во снах я отчетливо вижу ее лицо, а как проснусь – не могу удержать в памяти образ. Помню только светлые волосы, и добрый взгляд зеленых глаз. Она всегда говорила, что волосы и глаза я перенял от нее.
Солнце закатывалось за неровный горизонт, и в первый раз я его отчетливо видел. Здесь ясное небо. Пускай слепит меня, но взгляда не оторвать. Красный закат играл на ледяных склонах сотнями солнечных зайчиков. Мы вышли на каменную тропу, вросшую в склон, и скинув мешки, просто стояли и смотрели, как свет мерно угасает за горизонтом. Во всем надо искать светлую сторону. Я беззвучно зафыркал в растрепанную бороденку. Вот она, светлая часть. Хех. Я запомню это.