Инграм резко отпрянул и воткнул нож себе в шею, и следом провел лезвием, раскрывая горло нараспашку. Кровь хлынула мне на лицо, заливая глаза, рот. Рондель коротко звякнул, а мой друг завалился на бок и сполз с меня. Даже сейчас он еще боролся с чем-то: гримасы сменяли одна другую. Он дергался и извивался, покуда алая кровь толчками покидала тело. Наконец его лицо разгладилось, ладони разжали горло, и он еще раз посмотрел на меня.
- Я не плохой человек, Хаген… - неразборчиво прохрипел он.
Я подполз и положил ему руку под голову.
- Я знаю, дружище. Я знаю.
Его глаза стекленели, и кровь едва сочилась из глубокой раны. Инграм был мертв.
***
Будто пьяный я шатался под весом Улле. Он был в сознании, но до конца в себя не пришел. Болевой шок, возможно сотрясение. Левая половина лица парня была алой от крови. Если от разреза на лбу и щеке останутся лишь шрамы, то боюсь с вытекшим глазом уже ничего не поделать. Кажется, в хоругви одноглазых будет пополнение. Ногой я распахнул дверь, и от входа отшатнулись сразу несколько фигур.
Визарий с перебинтованной рукой опирался на рогатину и в недоумение поднял бровь. Эймар с гримасой отвращения взирал на меня, с головы до ног залитого кровью. Фалко выпустил из рук сумку с лекарствами, что все еще была актуальна. Колман беззвучно выматерился. Стоящий рядом с ним немолодой солдат в блестящей кольчуге, короткой каштановой бородой и глубокими залысинами, повторил ругательство вслух. Должно быть начальник гарнизона, стерманн Сигард.
Последним, кого я сразу не приметил, что было странно, учитывая его роскошное платье, оказался сам ландсман. Подбитый белым мехом воротник, длинный ярко-зеленый плащ и обилие серебряных браслетов на руках должны были бросаться в глаза, да и сам Меинрад Бьорнсон, лорд Анандера, правитель Меркиля и окрестных земель, был весьма крупным мужчиной. Неслабая такая группа приветствия.
- А вы, брат Хаген, смотрю, время зря не теряете, - пробасил Меинрад. – Я так полагаю, что ваш буйный брат Мангир оставил нас?
Я кивнул.
- Что ж, отлично. Одной заботой меньше, - Меинрад повертел перстень с рубином на пальце. – Я дам вам немного времени, чтобы прийти в себя и передать вашего брата в заботливые руки апотекария. Позже я буду ожидать вас у себя. Хотелось бы все-таки лично выразить вам благодарность в подобающей обстановке. К тому же есть еще одно дело, которое обязательно вас заинтересует.
- И что же это, - голос хрипел, как будто это мне перерезали горло. – Если не секрет?
- Никоим образом, - ландсман склонил голову на бок, с продолжая с интересом разглядывать меня. - Я задержал девушку, которая утверждает, что ей известно, куда пропал брат Гэйдине, сциторе Септума. Я почти уверен, что девчонка не лжет.
- Это… прекрасная новость, - я смахнул каплю кровь Инграма, что сорвалась с брови и попала в глаз. – Прибуду к вам сразу же, как приведу себя… в подобающий вид.
- Буду ждать.
Как только Меинрад кивнул, в знак того, что разговор окончен, и зашагал прочь. Колман со стерманном переглянулись и ринулись в казармы. Проходя мимо, Сигард одарил мне испепеляющим взглядом. Боюсь-боюсь. Тем временем Фалко подхватил Улле под другую руку, и мы впятером направились к обители.
- Что там произошло? – наконец проговорил Рикерт.
- Он напал на нас, - нельзя рассказывать правду, ни в коем случае. – Должно быть он повредился в уме, или, я не знаю. Может он и вправду берсерк. Чуть не убил меня и Улле, но в последний момент опомнился и… Несмотря на охватившее его безумие, ему хватило сил остановиться. Он сам вскрыл себе горло, у меня на глазах.
- Фараэль милостивый…
- Покончил с собой? – недоверчиво проговорил Рикерт. – Так все и было? Я знаю, вы были старыми знакомыми, да и о покойниках не говорят дурного, но все же. Никак не могу избавиться от ощущения, что Мангир пришел в обитель спасти жизнь, а вовсе не душу. Я бы не стал тебя осуждать за то, что ты прикончил слетевшего с катушек головореза.
- Рикерт! – возмущенно воскликнул Эймар. – Ты говоришь о нашем погибшем брате! Как ты можешь? Вы же сражались с ним плечом к плечу!
- Сражались, ну и что? От слов своих я не отказываюсь. Я всегда говорю правду, Эймар, безо всяких обиняков, – продолжил визарий. – Думал, что это моя последняя схватка, и, признаться, я рад, что увидел еще один рассвет. Вот только… Не знаю. Все это странно. Чертовщина.