Я кивнул и в последний раз обвел собравшихся. Никто больше не решился. Ты посмотри, а как глотки драть и руками спьяну махать, так все герои один другого легендарнее. Тьфу! Нет, этот мужик явно стоит десятка таких помощников, и все же…
– Мы подсобим.
К моему удивлению, еще трое поднялись с мест – все при мечах, но не из солдат. Троица выглядела молодо, одеты были плохонько, да и мечи у них явно фриззские, трофейные. Больше меня поразило, что у них были практически одинаковые лица, как будто горошины из одного стручка.
– Меня Крэмом звать, а это Фрэм и Грэм. Да, знаю, у бати туго с фантазией на имена, зато семя крепкое и мечом мы мастаки махать! И раз уж Лотар идет, то и мы не отстанем!
– Ишь ты! – со смехом пробасил Лотар. – К вам, брат Хаген, герои так и липнут.
Фалко незаметно возник за спиной и приник к моему уху.
– Я бы не брал их, врут, перевидал я таких «мастаков» – ими канавы полнятся.
– Видишь других добровольцев? – сквозь зубы прошептал я в ответ. – Сейчас выбирать не из кого.
– Добро! – уже громко возвестил я. – Стало быть выступаем, раз больше желающих нет.
А больше добровольцев не было. Ну ладно, уже лучше, чем вдвоем.
– У меня лишь одна просьба, добрые люди. Ежели не воротимся мы спустя день, то разошлите весть, иначе быть беде. Не оставьте мерзавцев безнаказанными. Ну, пойдем! И да хранит нас всех Фараэль.
***
Покинув трактир, я обождал некоторое время. Тщетная надежда. Больше никто так и не решился как нам присоединиться. Лейни тоже не было, этому я как раз не удивился. Не спорю, это не прогулка за грибами – веселья будет немного. Ну, как знать. Ты больной, Канис. Да, кстати. Ничего не заметил, мой бестелесный брат? Ты про отмороженного переростка и трех сопливых юнцов? Я повторюсь: идея – говно, отряд твой – говно. Все это плохо кончится. А что в моей жизни закончилось хорошо, сучий ты сын? Из одной беды в другую. И тут уж как-нибудь да управимся. Главное дом тот найти, а там видно будет, сдюжим или нет. И вообще, с чего это ты так обо мне печешься? Ты же ненормальное похотливое кровожадное чудовище. Ты же любишь все эти схватки, жестокость, да и мне ты добра не желаешь, как и кому бы то ни было еще. Я пекусь о себе, мой милый маленький злобный полукровка. Может я и вправду кровожадное чудовище, но прежде всего я чудовище осторожное, а посему ценю разумные действия и оправданный риск. А тебе попросту снесло крышу. Так уж это плохо? Хе-хе! Знаешь, а ты начинаешь мне нравится, полукровка. Самую капельку.
Наш разношерстный отряд шел бодро ровно до южной окраины города, где я взял остановку для молитвы. На самом деле молитва мне на хрен не сдалась, а вот время обдумать, куда дальше идти, мне определенно было нужно. Стоя на коленях и сжимая посох в руках, я пялился на заходящее солнце и ругал себя за то, что не расспросил проклятую девчонку подробнее о местонахождении входа в подземелье «капюшонов». Если мы хотим хоть как-то уравнять шансы, то идти нужно сейчас и напасть ночью. Так, а что если мы опоздали? И там будет пусто? Я буду выглядеть глупо. Не расстраивайся! С моей точки зрения ты всегда выглядишь глупо, Темиель.
– А не заплутаем мы? – вопросил Крэм. – А то темнеет уже и солнце вот-вот сядет.
– Может утром пойдем? – добавил Фрэм. – На свежую голову воюется сподручнее.
Фалко тихо ругнулся и продолжил водить точилом по клинку. У него их теперь оказалось два. Второй меч он нашел в казарменной темнице. То был меч Улле, который тот выронил в схватке с Инграмом.
– Фараэль направит наши стопы к нечестивому месту, – многозначительно бросил я. – И ударить нужно ночью, чтобы застать демонопоклонников врасплох. Милостью Всеблагого, наш удар будет внезапен и у мерзавцев не останется выбора, кроме как захлебнуться собственной кровью.
– Хахаха! – голос Лотара далеко разнесся по пустырю. – А ты мне нравишься, Хаген. Вроде божий человек, а кровожадный, как черт.
Сегодня я в ударе – всем нравлюсь. Хм, может поэтому девушки падки на плохи парней?
– Да он тот еще святоша, – раздался женский голос. – Вы с ним пить не вздумайте, а то проснетесь голыми, связанными и с хером в жопе.
Я поднялся на ноги и повернулся. Лейни, собственной персоной, только теперь еще и в бурой накидке. Мхех, в плаще с капюшоном за «плащами в капюшонах». Оригинально. Неужели совесть загрызла? Значит не зря распинался.