Сучий сын, Канисганис! Это еще не конец!
- Умолкни!
Голос произнес последнее слово как-то по-особенному. Меня скрутило болью и страхом, как цепями. Мысли стали беспорядочными, сумбурными. Я не мог понять, что вижу, что слышу, приходилось прикладывать усилия даже для того, чтобы услышать собственный внутренний голос. И я больше не мог говорить, перестал чувствовать себя. Мое сознание перешло на шепот. Проклятый дух! Что ты сделал со мной? А что это? Какие-то картинки начали появляться перед глазами. Это что? Снег, деревья, озерцо… Маленькие хатки, какие-то люди в странных, мохнатых одеждах. Неведомый! Это же мой дом! Но почему я его не узнал? Почему? Меня охватил ужас.
- О да, милый Темиель. Ты понял верно. Скоро ты и свое имя забудешь, а как только последнее твое воспоминание угаснет, то ты исчезнешь, и все что было твоим, станем моим, - мой, или уже не мой рот растянулся в улыбке. – Немного, конечно, но для начала неплохо. Я не привередлив. Надо же с чего-то начинать? Да и к чему торопиться, впереди же целая жизнь! Верно, полукровка? Ой, прости! Я совсем забыл, хе-хехехе-хех…
***
Небо побледнело, а звезды стали светить ярче. Или эта чертова тварь видит мир как-то по-особому? Колдовство, значит? Ладно, теперь я верю. Верю в то, что я проклят, что мой удел – отчаяние и ничего больше. Хочется замереть, свернуться калачиком и тихо испустить дух. Вот только сейчас послушник Хаген, как назло, чертовски весел. Мимо проплыло тело Лотара, и, внезапно, мое тело замерло. Остановив бодрый шаг, Канис склонился над великаном. Влажная от крови земля блестела, а в нос бил уже знакомый запах боли и страха. Анд едва дышал, пытался что-то сказать, но в итоге лишь хрипло и тяжко стонал. С такой раной без ухода лекаря долго не протянуть. Слишком сильный и выносливый, чтобы провалиться в забытье, полумертвый муж прекрасно осознавал, что если сейчас уснет, то уже не проснется. Он все еще продолжал цепляться за жизнь, хотя смерть от кровопотери была не за горами. Мои глаза разглядывали окровавленный живот, заляпанную тунику и комок внутренностей, которые Лотар пытался заткнуть обратно: края раны были широкими, рваными – вероятно Верманд провернул клинок. Я очень хотел как-то облегчить страдания Лотара, но я не мог вымолвить и слова.
- Тс-тс-тс! Скверная рана, – зацокал языком Канис. – Мне так жаль!
Голос подавился смешком.
- Ты неплохо сражался, для дикаря, но техника, конечно, далека от идеала, - изобразив полусердитый менторский тон дух продолжил издеваться. – Кто же так далеко отводит руки? А замах? Ты что, рубишь дрова? Найди учителя, вот тебе совет. Ну ладно, мне пора. Бывай!
Канис переступил через Лотара и, как бы ненароком, задел его живот сапогом. Раненый анд снова застонал. Чертов ублюдок! Тише, полукровка, тише. Не бузи, а то выпорю. Клянусь… Мама тебе клясться не запрещала? Кстати, помнишь ее еще? Сучий сын! Хе-хехехе-хех…
- О, смотри, Темиель. Видишь, там, за кустиком? Это Фалко, – Голос снова хохотнул. – И чего разлегся посреди битвы? Поди решил и в этот раз профилонить, вот и задремал, хе-хехехе-хех...
Ночной воздух наполнил легкие. Темный дух, что изводил меня все это время, наконец победил и наслаждался обретенной свободой. Из его голоса исчезла злоба, и лишь насмешки остались неизменными. Я проиграл, я все проиграл. И подвел стольких людей… Ты не просто подвел, ты их всех убил, Темиель! А я ведь предупреждал. Я так просто не сдамся, братец Канисганис. О-хо-хо! Дерзим? Знаешь присказку о беззубой собаке, что громко лает? Дай подскажу – ты беззубый пес, Темиель.
Возобновив бодрый шаг, Канис пошел вперед, на запад. Шел к морю, прочь от побоища, от Меркиля и злополучного дома тайных любителей серых капюшонов. Меня тянуло назад, к павшим товарищам, к плененному собрату по вере, но демон лишь смеялся над моими желаниями. Ветер был свежим и оставлял соленый привкус на губах.
- Темиель, мой милый глупыш, я сейчас такой счастливый! Знаешь, а я даже тебе благодарен. Твой дерзкий язык раззадорил меня, а в конце ты еще сделал такой подарок. Ты умудрился убить всех свидетелей моего перевоплощения. Теперь я волен идти, куда вздумается, – Канис нащупал кисет с табаком и утробно замычал незнакомый мне мотив, покуда раскуривал трубку. – Эх, хороша отрава! Как же я скучал по таким простым радостям жизни. Подумать только, куда захочу! Конец мученьям, вот она свобода! Остановись мгновенье, подожди немного…