Позади ревел огонь и ветер доносил до меня запах гари и дыма. Немного масла и всего один сноп искр потребовался для того, чтобы завершить начатое временем. Обветшалый дом, служивший входом в преисподнюю наконец стал на нее похож. Может стоило предать их земле? Или хотя бы вынести Даллака? Нет. Не хочу оставаться там и на мгновение. Кожа горит, а каждое биение сердца отдается в висках подобно ударам молота. Я оглянулся лишь раз. Сухие доски полыхали, трещали перекрытия, валил черный дым. Отчего-то мне казалось, что в гуле огня звучат обрывки фраз, неразборчивые крики и все тот-же клокочущий смех. Тряхнув головой, я снова прислушлся, но больше ничего различить не сумел. Ты уже не пределе, Темиель, не удивляйся галлюцинациям. А может это взааправду? Какая разница? И правда. Пойдем отсюда, здесь мы закончили. Да. Надеюсь пожарище запечатает обломками вход в эту проклятую всеми богами обитель зла.
Как не тянуло меня обратно в город, к людям, в тепло и безопасность, Меркиль оставался все так же далеко. Неясные силуэты сбивали с толку, а звуки искажались в туманной дымке. Я двигался не так быстро, как планировал, сказывалась усталость. Через силу отмеряя шаг за шагом, шатаясь из стороны в сторону, я брел вперед с бараньим упорством, но, казалось, ходил кругами. Останавливаться было нельзя, но я все же рискнул: бросился на колени и, вскинув руки к сокрытому от меня солнцу, возопил:
- О Фараэль, Избавитель, смиренно молю, усмири этот зловредный туман!
Мелкие камешки впивались в колени, поясницу сводила судорога, а я все стоял, стиснув руки в молельном жесте и плотно зажмуривал глаза. Ты издеваешься? Ну а вдруг. Для большего драмматизма не хватает сверчков. Может они тоже затерялись в этой треклятой дымке, оттого и не стрекочут. Смотри, туман исчез! Я раскрыл глаза. Хех-хехех-хе. Ну конечно же, зыбкая хмарь никуда не делась. Ладно, раз огненосное божество осталось глухо к моим просьбам, ничего не остается… Крякнув, я поднялся и снова закружил в тумане, под тихое ворчание Каниса. Как ни старался, вновь и вновь терял направление и сбивался с пути. Мои навыки следопыта были ниже среднего, даже среди одноглазых, а единственным ориентиром оставался черный столб дыма.
Против воли меня начал разбирать истерический смех, который я старался сдерживать до отдельных нервных смешков. В очередной раз наткнувшись на свои собственные следы, я чертыхнулся и снова зашагал вперед, стараясь держать треклятое пожарище строго за спиной. Левая, правая, поднять, опустить, обойти куст, оглянуться и выправить направление. Солнечное пятнышко за облаками сползало ниже. И что, мне тут вечность бродить, пока не сдохну?!? Столько заварить, затем расхлебать, а в итоге скочерыжиться от истощения, заблудившись в трех соснах? Хватит жалеть себя, полукровка. Лучше глаза разуй. Ну наконец-то!
Удача все же мне улыбнулась. Вековое дерево звало меня под сень своих листьев. Раскидистая крона накрывала приятной тенью, широченный ствол берег от ветра, а корни были такими манящими, такими удобными… Лечь, свернуться в клубок, и провалиться в мягкий, глубокий сон. Что может быть лучше? Теплая постель за каменными стенами, полными стражи. И так сойдет! Нет, Темиель. Не время. Постой-ка. «Часть ответов будет ждать тебя между корней дуба, в пяти лигах к западу отсюда». Даллак ведь говорил что-то такое? Не стану утверждать, что знаю наверняка, но мы определенно забрались западнее. Я внимательно огляделся. Старый дуб – тут уж ничего не спутать – на все окрестности единственное место, что худо-бедно сойдет за ориентир. По большей части здесь, на бедной почве, растет одна лишь трава да кустарник, не считая редкие чахлые деревца, со стволами не толще двух больших пальцев. Как здесь умудрилось выжить это упрямое дерево, оставалось загадкой. Может это Ватрад, дерево хранитель, которое почитают бонды-староверы?