- …безмозглый мерзавец! Я успокоиться должна, когда по моему дому разгуливают убийцы и насильники?
- Да нет среди них насильников! Все под контролем, я все… Гретель, лисонька, прошу тебя…
Треск, грохот и жалобный мужской вскрик. Кажется, кто-то уничтожил горшок.
- Насильников нет, значит, только воры и душегубы? Убирайся вон! Чтоб не возвращался, пока…
Слова Меинрада были законом в Меркиле, а в его доме законом был голос жены. Тряпка он, и так ясно. Не отвлекайся! Так. Если мне не изменяет память, то до входной двери где-то шагов десять, но все еже лучше выбираться через черный ход. Он дальше, свернуть направо и через кухню. Двигаться надо будет быстро, сразу направиться к причалу, через лабиринт рыбачьих халуп, а потом дальше, на юг. Первым делом – достань коня. Где я тебе его возьму? Уж постарайся. Пешком от погони не уйти. Даже если придется украсть, то где мне взять лошадь? В казарменных конюшнях? Или у «Морского Волка», где людей ландсмана еще больше? Я позволил себе глубоко вздохнуть. Чертовски обидно терять уже второе место, ставшее домом. Раздался женский крик. Это близко, сразу за стеной. Недалеко он ушла. Тихо! Приглушенные ругательства, какая-то возня…
- Ну что там? Видел кого? – зашептал мне Фалко, держа меч в одной руке, а другой зажимая рот Грэму. – Чего ждем, Хаген?
- Тихо. Сейчас взгляну.
Я осторожно высунулся из-за угла и сразу юркнул обратно. Хе-хехехе-хех. Гадство! Ну, ты же не думал, что все будет легко? Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
- Ну, чего там? – прошипел парень. – Можно идти?
- Ничего не получится, дружище, - я нацепил грустную ухмылку. – Меркиль воистину обитель скорби и печали. Костер, Фалко, костер.
- Нет! – зарычал храмовник и бросился за угол, с мечом наперевес.
Я прислонил свой меч к стене и последовал за парнем. Возле дверей и у входа в кухню, перерезая нам пути к отступлению, стояли храмовники. Где-то около дюжины. Все как один грозные и насупленные. У каждого на сюрко красовалась гора на голубом щите. Один из молодчиков удерживал на полу нашу бойкую подругу. Никто из них не обнажил клинка, но этого и не требовалось. У ступенек к господской спальне стоял хускарл Джерхард и с презрением оглядывая меня и дрожащего от ярости Фалко. Позади темплариев, у окошка, высилась фигура пергатора. На его лице была высечена скука.
- Если вы закончили балаган, то поднимайтесь обратно и надевайте наручники, - голос Неро был ровным и спокойным, а сам он даже не взглянул на нас.
- Меня вы не сожжете! – процедил рыжик и встал в стойку, - Я лучше умру в бою, от клинка.
- Твои желания ничего не значат, малыш, - пробасил вестарий. – Кинешься на нас и пожалеешь. Мы тебя все-равно не убьем. Сломаем руку, выбьем зубы, но оставим в целости. По большей части.
- Это мы еще посмотрим! – Фалко храбрился, но глаза его лихорадочно перебегали с одного противника на другого, и с каждым мгновением острие меча парня подрагивало чуть сильнее.
- Колман! – выкрикнул Неро, распахнув окно.
Спустя мгновение в дверь влетел стерман, бледный как полотно.
- Звали, господин пергатор?
- Я просил, чтобы твои олухи сказали заключенным, куда их переводят, - дознаватель наконец оторвался от созерцания пейзажа и прищурившись взглянул на новоиспеченного военначальника. - Ты же не забыл им об этом упомянуть?
- Эм… Кхм. Да, конечно, господин пергатор!
- Врешь ты все, - Неро ухмыльнулся одними уголками губ. – Теперь будешь сам отмывать пролитую кровь, а после ответишь перед ландсманом Меинрадом и госпожой Гретель за свою ошибку. Какой же ты к демонам стерман, если не можешь выполнить элементарную просьбу? Неужто так сложно затолкнуть четырех невооруженых узников в повозку?
- В повозку? – недоуменно спросил Фалко.
- Казнь временно откладывается, господа узники. Вы едете в Штайндорф. Не волнуйтесь, мы все возьмем на себя – вас доставят к самым воротам казематов Септума, - Неро повесил на лицо неискреннюю улыбку. – Я бы тут и сам управился в два счета, однако вами заинтересовались старшие братья, и я любезно уступил им право основательно и пристрастно вас допросить.