Замерзший и вымотанный, я все-равно был глубоко поражен открывшимся мне видом. Мы взобрались к подножию гор, где лес отступал и высился Драмунгваард. Титанических масштабов сооружение ютилось на горном уступе и зловеще поблескивало огоньками в узких окошках-бойницах в свете закатного солнца, окрашивающего темный камень в багровые тона. Зубчатые стены, высокие башни, и десятки крошечных человеческих силуэтов. От подножия гор на уступ крепости вел двухпролетный мост, проходивший сквозь башенную арку ворот. Мост упирался в забранный решеткой барбакан, о котором Хаген вскользь упоминал. Только я не заметил ни следа от разрушительного влияния времени. Лишь более светлый тон верхних слоев камней в кладке давали знать, что замок достраивали.
Из-за крепостных стен виднелся сам замок: массивное каменное здание, с двумя маленькими башенкам, каждую из которых покрывали лазурные тряпки эрла Годдарда. Солдаты называли их штандартами. Из южной стены замка вырастала сторожевая башня, высотой превосходящая крепостную стену в три, а то и более раз. Наверху, под черепичным сводом на башне горел огонь. Именно свет этого огня я заметил первым, когда еще только перебирался через горы в земли южан. Неприступное место. Сложно представить, как можно преодолеть крутые склоны скалистой пропасти иначе, кроме как по узкому мосту. А ведь мост простреливается лучником с любой из ближайших башен.
- Дух захватывает? - послышался голос возницы.
- Ага.
- Ща, погодь… - он хохотнул, - Но, пошла!
Не успев выплюнуть ругательство, я начал выплевывать снег - меня снова потащило за телегой, отчего руки едва не выворачивались из суставов. Я зарычал, вскочил на ноги и продолжил бег. Все больше жгучей, незамутненной ненависти накапливалось во мне. Она и так была: маленький пузырек ядовитой злобы, за годы насмешек и разочарованных взглядов, жизни полной чужих указаний - теперь он начал расти куда быстрее. И я ничего не мог сделать, чтобы вскрыть его. Дать выход чувствам среди врагов равнозначно самоубийству. Нужно держать себя в руках. Знаю по опыту, что несдержанность - дорогое удовольствие.
Мужики в клетке с интересом смотрели на мои потуги, оторвав взгляд от крепости. Они о чем-то тихо переговаривались, кивая то на меня, то на опухшую рожу Сеппеля. Справедливости ради стоит сказать, что несмотря на мое наказание, Сепп все равно выглядел хуже - возможно ему поломали кости или еще чего. Это, впрочем, не смягчало моей ненависти к подлецу - с удовольствием поменялся бы с ним местами. Протащили б его с полдня, как меня, авось честности прибавилось бы. Да что уж там - сам виноват. Не надо было лезть на рожон.
К моему удивлению, мы свернули с дороги к Драмунгваарду и двинулись на север, минуя поселение у подножия моста, куда устремился почти весь наш конвой. Солдаты весело переговаривались, пересчитывали монеты и решали, в какой из кабаков заглянуть. Фи́липп с рыцарями умчались прямиком в крепость. Свенд все так же тащился подле повозки, с кислой миной ведя коня под уздцы. Жаль. Вот его бы я точно не хотел видеть подле себя.
Здоровый всадник отделился от нашей колонны и ускакал вниз по дороге в ущелье, к виднеющимся внизу огонькам. Небо стремительно темнело, я разглядывать пейзажи стало сложнее. Мы спускались по пологому склону, и постепенно мне открывалась менее приятная глазу картина - место нашего назначения.
- Рудники, мать их, - выругался кто-то из узников и сплюнул.
Никаких домиков, трактиров и таверн. Длинный деревянный частокол и одно-единственное двухэтажное здание с небольшой крытой конюшней. У частокола впритык стояло несколько деревянных помостов, косая деревянная башня с зевающим дозорным, что нахохлившись грелся у маленькой жаровни, а чуть вдалеке были вороты с широкой огороженной площадкой, возвышающейся над частоколом. Там, прижавшись к деревянным перилам, в свете факелов сидели двое стражников. Они прикладывались к бутылке по очереди и катали кости.
Крупный всадник уже стреножил своего коня и направился прямо к лестнице у ворот. С впечатляющим для его размеров проворством он взлетел наверх и сходу раздал поднявшимся было солдатам смачных лещей, от которых они едва не слетели на землю. Тут же до меня донеслась отборная ругань, с упоминанием матерей, зверей, отхожих мест, физических отправлений и глубоких телесный проникновение в неподобающие для того отверстия. Когда мужик закончил басить, оба молодца стояли по струнке и строили предельно честные физиономии.
- Свенд, я к Генрику, а ты давай, подымай лоботрясов. До полуночи чтоб все новенькие ужо были в томильне! - крикнул солдат с помоста и сбежал по лестнице от нерадивых дозорных, и сразу же направился к двухэтажной постройке, где в дверях его уже кто-то ждал.