- Хорошо, Эйдж, только совсем не пропадай - их же тут до хрена и еще немножко! Мне бы помощь пригодилась…
Эйдж только махнул рукой, и скрылся в доме, захлопнув за собой дверь.
- Вы слышали надзирателя, сонные недоумки, быстро всех в томильню! - Свенд захлопал в ладоши, - Быстрей, быстрей, мать вашу! Не вижу усердия! Кто будет филонить, сразу получит от меня караульных вне очереди! Это еще что за диво дивное? Холгер, Вирне, ну-ка быстро чешите ко мне, жопотрахи свинорылые! Почему в шапках? Куда шлемы дели, сукины дети? А? Чирьев вам в жопы, что значит холодно? Я сейчас вам устрою - вмиг станет жарко! Будете у меня до рассвета круги наворачивать, пока из гузна кефир не польется…
Узников из повозок стали выводить куда-то за конюшни. Меня повели одним из последних и мне это место сразу не понравилось: томильня оказалась земляной ямой, забранной доскамми, где-то шагов в пятьдесят длиной, и шага три в ширину. С задорным гиканьем солдаты пинками и тычками загоняли пленных внутрь через поднятый люк. По дороге в яму Свенд нашел меня, и, выдав наипаскуднейшую ухмылку, заговорил.
- Неужто ты думал, что я про тебя забуду? Я слово свое сдержу. - он наклонился к моему уху и зашипел, - Я тебя, шутник затраханный, заставлю землю жрать и кровью мочиться.
От его удара я кубарем скатился вниз, в темноту, расшибся о землю и почти сразу же исполнил первое обещание Свенда - набил рот землей. Хотелось ему что-то ответить, что-нибудь остроумное и обидное, но в голову, как назло, ничего путного не приходило. Может и к лучшему. Входной люк захлопнулся и лязгнул засов.
Внутри было душно, а от земли веяло холодом. Слепо оглядываясь я кое-как поднялся на ноги и уперся головой в низкий потолок - в полный рост было не встать. Солнце почти зашло - света падающего сквозь маленькие, забранные решетками оконца, едва хватало на то, чтобы разглядеть силуэты людей перед собой. Узники ямы расступались, давая мне пройти дальше, и при этом беззастенчиво переговаривались обо мне.
- Этот долго здесь не протянет, если за него серьезно надзиратель возьмется.
- Его что ль на веревке протащили? Вот дурная голова, зря на рожон полез.
- А что за птица? Из политических?
- Навроде того, с Тирентом-предателем якшался.
- Да не, он вроде не из дитмаровых дружин - прибился в дороге, не повезло бедолаге…
- Ну конечно, прибился! Наврал поди. Трус он и есть трус - все что угодно набрешет, коли шкуру спасает.
- Во-во, верно Лейх говорит. Вздернуть таких надобна - и вся недолга. Шоб неповадна было!
- Да лучше так, чем на паскуд вкалывать за просто так.
- Вот иди и вешайся. Ишь, умник нашелся!
Голоса стихали, покуда я проходил в конец ямы, где людей было поменьше. Там я и остановился, устроившись у земляной стены. Не смотря на холод, из отхожего места тянуло так, что дышать становилось невозможно. Видать кого-то недавно прихватило.
Сверху по доскам заходили стражники и начали светить факелами в узкие отверстия в досках. Потоптавшись немного, наши надзиратели сошли с крыши томильни и о чем-то заговорили. Вскоре голоса пропали. Настала ночь и все потонуло в кромешной темноте. Сквозь доски звезд был не видать. Жаль. Я уже успел привыкнуть к их успокаивающему виду.
Сон не шел. Я обхватил руками колени и прижался к ним подбородком. Хотелось пить. Живот рычал, что дикий зверь. И не у меня одного. Покрытые коростой раны чесались, члены онемели и потеряли чувствительность. Вскоре мы все сбились в одну кучу, прижавшись к друг другу боками и спинам, чтобы хоть как-то согреться.
Даже злоба затухала под неумолимым гнетом холода, голода и страха перед новыми неприятностями, что сулило мне это место. Могло быть и хуже, да? И дня здесь не прошло, а я уже чувствовал себя отчаявшимся и обессиленным. Нужно что-то сделать. Сбежать. Надо бежать отсюда прочь! Только вот как? Ни одной путной мысли в голове… Надо попытаться уснуть. Утро вечера мудренее.
***
Утро оказалось холоднее вечера, а голод уже стал мне подбрасывать мысли о каннибализме. А чего? Все равно же подохнем. Так хоть поем. Неведомый! Так наверное первые Белые Бродяги думали, прежде чем на человечину перейти. Терпи, Темиель, терпи!
- Следующего давай, - вновь раздался голос Свенда.
Вспыхнула полоска света и двое надсмотрщиков спустились в яму за очередным несчастным. Куда его увели, как и всех предыдущих, было не ясно, но все наперебой высказывали предположения, одно дурнее другого. Кто-то говорил, что казнят нас так, по одному за раз. Кто-то надеялся, что наверху с нами будут торговаться о выкупе от родных. Ха. Немногим бы мне этого помогло. Впрочем навряд-ли дело обстоит таким образом. Всех узников, что хоть как-то выделялись, держали отдельно - я не встретил в яме ни Сеппеля, ни других моих знакомцев. В томильне держали пленных бондов, сильно проштрафившуюся солдатню, воров, убийц, а также прочих преступников, коим не повезло попасться под горячую руку. Не то чтобы я сильно разбирался в людях, но ведь для того чтобы слушать большого ума не надо. Бранная речь, глупые речи, гордые рассказы о жестоких выходках выдавали в моих собратьях по несчастью далеко не лучших представителей юга.