Своим жалким плаксивым видом я заслужил презрительные взгляды от Торли, Сеппеля и прочих южан. Еще бы! Настоящие северяне – это ж титаны средь людей! Надобно выказывать презрение к смерти. Вот как ведут себя настоящие мужчины. Мне было все равно. Насколько я понял, храбриться напоказ - было хорошим тоном у южан. Из моих знакомых только Ортвин не выказывал мне никакого внимания – просто смотрел в землю. Тирент оставил плоские шуточки и просто скалился в улыбке, но выходила она у него какой-то вымученной.
Генрик с Филиппом спорили о чем-то, слов не разобрать, но было ясно, что разговор шел за нас. Точнее о том, как с нами разделаться. Управляющий гневно жестикулировал руками, ругался, а рыцарь-капитан явно был не намерен соглашаться и только отмахивался. Конец спору положил вовремя подошедший проповедник. Придя к общему мнению, мужчины обменялись кивками, а Генрик ринулся раздавать приказы стражникам, которые почему-то заспешили к пустующий виселице и начали ее разбирать. Но не до конца - оставили один столб. Одни солдаты рубили поваленные бревна, другие тащили охапки хвороста и сухостоя. Лицо тейна побелело и, впервые на моей памяти, издевательская ухмылка медленно испарилась.
- Сукины дети… - проскрежетал Тирент.
Солдаты сооружали костер. Липкие и влажные пальцы страха заскользили вниз по спине и впились в кишки. Могло быть и хуже, да? Ведь могло же? Это как так, Неведомый меня возьми, как так хуже? Гореть на костре, потому что не хотел умирать от холода в снегу? Это какой-то извращенный юмор богов? Невозможно представить себе что-то более хреновое, чем мое настоящее. Я нервно зафыркал в приступе истерического смеха. Жизнь превращалась все в более изощренный ночной кошмар, и я никак не мог проснуться. Нельзя убежать от реальности. Уж точно не в Драмунгваарде.
- Тейн Тирент! Не могу сказать, что рад снова вас видеть. - бросил подошедший Филипп. - Вижу, что вы начали понимать, к чему идет дело.
- Больной ублюдок! Будь проклят ты и твое чертово семя! Да сгниет твое черное сердце, ты.. - рыцарь-телохранитель оборвал Тирента на полуслове, ударив кулаком в латной перчатке. Сила удара выбила весь дух из тейна и поставила на колени.
- Опять пустые угрозы, - рыцарь закатил глаза, - Довольно! Ты долго испытывал мое терпение. Я подарил тебе жизнь, а ты решил сбежать от справедливой кары. Снова. Ты дважды избежал смерти от моих рук, но я не позволю этому войти у тебя в привычку. Первый раз тебе повезло, во вторую нашу встречу тебя спасла практичность господина управляющего. Сейчас тебя никто не спасет.
- Ты... - Тирент снова закашлялся.
- Получишь по заслугам. Поблагодарим брата Ингольда за своевременное предложение, - Филипп сделал несколько медленных хлопков, обращаясь к улыбающемуся жрецу, - Смерть на костре, согласись, куда эффектнее, чем набившая всем оскомину виселица. Как думаешь?
- Ты… Видят боги, ты своей смертью не умрешь…
- Есть только один бог, еретик, и ты будешь гореть во славу его, - рыцарь-капитан взял Тирента за подбородок, - И будь так любезен, кричи погромче. Твои товарищи продолжат трудиться на благо Анандера, и я хочу, чтобы твоя судьба прочно врезались им в память.
Филипп сделал шаг назад и окликнул стражников. А я не верил своим ушам. Они сожгут только его? А я останусь жив? Так, или я чего-то не понимаю? Никто не спешил разъяснять мне, что происходит.
- Привязать его к столбу! И ради всего святого, не переусердствуйте с маслом. Пусть дерево разгорается медленно. Я хочу его казнить, а не приготовить!
- Сейчас! - заорал тейн и кинулся на Филиппа.
Телохранители рыцаря-капитана не дали Тиренту добраться до своего командира, заслонив его собой, но не успели выхватить мечи – в бой вступили бонды тейна. Ортвин отбросил притворное безразличие, весь надулся, покраснел и разорвал веревки, а затем врубился в опешивших солдат, как бык, и начал неистово бодаться, и раскидывал здоровых мужиков, как каких-то собак. Сеппель с неожиданным проворством крутанулся, выхватил чужой нож, разрезал путы и тоже бросился в атаку. Торли повезло меньше - он пропустил удар дубинкой по голове, но оказавшись на земле, скрючился, неестественно выгнулся и продел ноги сквозь кольцо связанных рук, и тут же вернулся в драку. Кажется, он выдавил кому-то глаз.