- И все легенды ваши лишь о бойнях и смертоубийстве. Вот и вы и уподобляетесь тем, кому поклоняетесь, предаете и лжете. Я вообще здесь только потому, что Тирент меня использовал, обманул, посему я и загремел в плен вместе с ним. Ни за что. За просто так.
- Зря я к тебе подошел. Предупрежу один раз, Хаген, не возводи хулы на наших богов. – Гуннар заметно посмурнел, а я уже начал жалеть, что открыл рот, но затыкаться было уже поздно.
- Я не боюсь ни смерти, ни вас, ни гнева ваших богов. Они и вам-то не сильно помогают.
- Не боишься богов, так бойся того, что сделаем мы, коли продолжишь свои речи.
- И что же вы сделаете? Убьете? Как жрец сжег Тирента? Может он и жрец Фараэля, а вы – воины Старых богов, только суть у вас одна: главное свое урвать, да врага помучить. Ежели так случится, то вы с ним одного поля ягоды, а вся ваша вера лишь маска, что прикрывает злодейский умысел. А, плевать, - я нервно расхохотался, - Давайте, добрые люди, презирайте меня, оскорбляйте, бейте! Мне все равно. Только не надо прикрываться богами – найдите в себе мужество хотя бы для этого.
Тейн крепко сжимал кулаки и тяжело задышал, заскрипел зубами.
- Я от веры своей не отступлю. Фараэль помогал мне раньше, поможет и теперь. Ты, Гуннар, сам все поймешь, на своей шкуре еще узнаешь, какие боги истинные, а какие – лишь демоны, что людей склоняют к порокам и убийствам, предательствам и междоусобице. Я буду следовать заветам Фараэля, и привнесу в эту клоаку хоть что-то хорошее. А вы продолжайте поклоняться своим богам - пусть они ведут вас дальше в бездну. Время все расставит по своим местам.
- Если ты такой хороший, а твой Фараэль – настоящий и могущественный бог, схерали ты все еще здесь, вместе с нами, в цепях? Ну же, отвечай, сопляк! – Гуннар зарычал и сделал шаг ко мне.
Я оскалился и тоже сделал шаг вперед. Глядел ему прямо в глаза и взгляд не отводил. Я такое уже проворачивал, когда встретил Тирента и компанию. На мое счастье, мне пришлось смотреть сверху вниз, и уж совсем комично я не выглядел. Я заговорил дальше, возвышая голос все сильнее и сильнее, вычеканивая слова по слогам, как делал Ингольд.
- Пути Фараэля неведомы простым слугам Его. Быть может это мое испытание. Может я здесь, чтобы спасти вас от собственной глупости, чтобы помочь искупить грехи. Вот только не верю, что спасения достоин каждый. Есть те, кого ждут муки пострашнее костра – муки совести и вечная агония загробной жизни, под осуждающими взглядами предков.
Кажется, не сработало. Все, Темиель, вот теперь – конец тебе. Доигрался, заврался, пересек черту. У Гуннара не засветилась на лице тень понимания, и он не показался мне просветленным моей пламенной речью, зато желваки у него неприятно заходили, а глаза он таращил так, будто хотел взглядом прожечь. Сейчас сорвется, выбьет из меня дух. А ведь просто хотел поблагодарить, он вроде даже рассудительный мужик, и не так враждебен, как остальные. Все запорол! Я уже предвкушал удар в голову, который не сдюжу. Поток слов медленно иссякал.
- Ну, Гуннар, чего ждешь? Давай же, вдарь, тебе же хочется! Отплатил злом за добро! Вперед! – я выплевывал слово за словом ему в лицо, а внутри все замерло. - Я не боюсь смерти. Меня будет ждать небесные чертоги, где нет места убийцам и клятвопреступникам. Всю жизнь я поступал по совести, я себя не запятнал - моя душа чиста. Убей меня и даруй мне покой, или оставь меня, чтобы дальше нес свое бремя. Быть может я смогу помочь кому-нибудь еще, быть может мне повезет, и исцелю чью-то душу, что тонет во мраке этой проклятого мира.
Тейн скривился, шумно фыркнул… Молча развернулся и зашагал к своим. Я не поверить своим глазам. Лагерь был безмолвен. У Нейра были глаза, что плошки, а Дагевар даже пасть от удивления разинул. Сеппель и Ортвин таращились на меня, даже у Торли заместо привычного злобного выражения была глупая мина удивления. На меня смотрели все. Да меня только сейчас начало доходить, что случилось что-то из ряда вон выходящее, и я оказался к этому причастен. Да, разговорчик вышел совсем не так, как я ожидал.
- Ну, кто тут орал? Кому не спится? – мои мысли прервал голоса надзирателей, рассерженных тем, что шум отвлек их от привычных вечерних занятий.
Среди всех каторжан в лагере я единственный стоял в рост, но стражник продолжал обводить глазами присутствующих. В темноте я не сразу различил, что говорил Даллак, моя связной. Остальные стражники были мне незнакомы. Свенда среди них не было – и ладно, а то с ним все всегда становится хуже, чем было.