Как только щель стала достаточно широкой, чтобы просунуть руки, Ортвин бросил кирку и ухватился за дверь. Уперев ногу в стену, он начал тянуть. От напряжения он как будто стал еще больше, и, казалось, даже на его лице проступили лишние мышцы. Что-то заскрежетало, и, внезапно, с оглушительным грохотом дверь подалась и рухнула, подняв клубы пыли.
Наши ликующие крики оборвал нечеловеский рев Ортвина. Он заметил первым. Как только пыль немного поосела. Теперь увидели и мы. За стеной не было прохода – все-та же каменная кладка.
***
Мы сидели в тишине и наблюдали, как в стене догорает последний факел. Больше суток на ногах и усталость давала о себе знать, а запал от испытанного страха пропал. Алан и Симонд тихо перешептывались, Инграм лежал плашмя, обхватив голову. Троица боевых бондов устроились поодаль и молчали. Джод сидел насупившись и поносил богов. Его ругань была куда более разборчивой, но не становилась от этого понятней. Для меня, по-крайней мере. О южных богах я знал совсем немного.
Улле сидел рядом со мной и натужно сопел: его живот выдавал негодующие клокочущие трели и давал понять, что не намерен мириться с вынужденной голодовкой – будет переваривать сам себя. Я же, напротив, при мысли о еде испытывал тошноту. Как и всегда, я коротал время за книгой, пока свет позволял читать. И все же я был рассеян, и много раз заново перечитывал все те же строки – смысл ускользал от меня. Улле толкнул меня в бок. Я повернул голову и понял, что он со мной разговаривал, но я был слишком погружен в себя, чтобы обратить на это внимание.
- Чего тебе?
- Я говорю, зачем вообще вмуровывать дверь в глухую стену? – повторил парень, - В чем смысл? Это что, какая-то шутка богов? Что за злое божество до такого додумалось?
- Есть только один бог, Улле, – заученно ответил я, - Да только он здесь не причем, и я сомневаюсь, что это чья-то шутка. С чего бы строителям знать, что мы окажемся здесь? Да, конечно, смысла в этом нет, но… Постой. И вправду бессмыслица. Не будет же кто-то вот так, без всякого толку тратить время…
Я подскочил к стене, снял факел и подошел к истерзанному, но все такому же глухому дверному проему. Каждый из нас уже успел тут все перещупать, во многом из-за глупой догадки Инграма про потайной ход, что откроется по нажатию на скрытый рычаг. Внимательно осмотрев камень, я потер его и сравнил его с внешней кладкой, и наконец-то понял. Как я мог быть так глуп! Все мы дураки. Совсем отупели в этих тоннелях. Камень, которым заложили проход, был светлее. Как тот, которым восстанавливали крепость. Там должен быть проход – его просто спрятали. А потом укрыли досками и запретили сюда ходить потому… Потому что там есть выход! Если не на свободу, то хотя бы в саму крепость. Кто знает, насколько глубоки подземелья Драмунгваарда? Я сбросил торбу с плеча, вернул на место факел и принялся за работу.
- Ты что там, совсем ополоумел, Хаген? – окликнул меня Симонд. – Соскучился по работе?
- Дык тогда породу крошить надобно – что толку-то по стене молотить? – вторил ему брат.
Инграм застонал и кинул в меня камнем, но промахнулся.
- Не изводи, изверг! И так голова раскалывается? Имей совесть!
Я не обращал внимания и продолжал. Первый камень уже непрочно задрожал в своем гнезде – сказался мой шахтерский опыт. Я сковырнул валун, но за ним все так же была стена из сложенных каменных блоков. Продолжая лупить, я выворачивал соседние камни, чтобы добраться до следующего ряда. Свет тускнел, а позади меня южане начали шептаться.
- Все. Тронулся Хаген.
- Может его, эт самое, того? Вырубить? А то кабы на нас не бросился.
- Успокойся, Миккель. Пусть его.
- А чего он вообще вскочил-то? О чем вы говорили, Улле?
- Да ни о чем. Я сказал, мол, как же это, такая подлость несусветная, в глухую стену дверь. А он такой мне отвечает, что и всамделишно небывалое дело. Смыслу нет.
- Ничего не понимаю, - кто-то положил мне руку на плечо. - Хаген, ты б сел, успокоился!
- Заткнись и не мешай, - сипло крикнул я.
В последний раз пламя факела затрепетало и погасло. Полная темнота. Я на ощупь водил рукой, чтоб примериться для следующего удара.
- Тум и черти его! – ругнулся Симонд.
Кромешный мрак. Я продолжал молотить киркой, но уже медленнее, каждый раз проверяя, не бью ли мимо. Силы начали меня покидать – мышцы сводило, а кисти рук совсем онемели. Несмотря на то, что я был разгорячен, меня прошибал холодный пот. А вдруг я ошибся? Если там ничего нет, только камень…