Я вонзил кайло и в этот раз оно застряло. На силу не подавалась, и я начал осторожно давить и раскачивать его, в попытке высвободить. Еще немного, Темиель, еще чуть-чуть. Осторожнее, не поломай инструмент, как Миккель. Потихоньку…
Раздался треск крошащихся камней и кирка резко освободилась, отчего я качнулся, но устоял на ногах. Нарочито медленно, словно нехотя, каменный блок провалился вперед и мне в глаза ударил свет. Тишину прервал хохот, а мои ребра сдавили в объятьях налетевшие товарищи. Если мне когда-нибудь придется рассказывать эту историю за кружечкой пива, то, думаю, стоит умолчать, что первые в жизни поцелуи я сорвал у грязных бородатых мужиков.
***
Старые шахты были ближе всего к крепости, и нам посчастливилось набрести на тайный ход из подвалов замка. Повезло, наконец-то повезло! Мы вместе стали разбирать камни. Расширив проход достаточно широко, чтобы мог протиснуться даже Ортвин, наконец, вошли. Сощурив глаза, я начал оглядываться и разглядел колонны, какие-то ящики и мешки. Масляные светильники были яркими, но света не хватало, чтобы разогнать темноту подземелья.
- И где мы? – спросил Улле.
- Мы в самом Драмунгваарде, - ответил Верманд, - а это погреб или склад. Сложно сказать наверняка…
- Это точно погреб, - Симонд развернул один из ближних тюков, - Зерно.
- Только гляньте, – охнул Алан простирая руки к свисающим с крюков разделанным тушам, - Я мяса не ел с самого… Даже не помню, когда!
На месте было не устоять - все разбежались по разным сторонам подвала, который оказался под завязку набит съестным. Вяленое мясо и рыба, свиные и оленьи туши, сырные круги и разносолы, крынки с молоком и бутыли самогона - и много другой снеди, о которой я не имел понятия. Свалившееся на голову счастье избавило нас от остатков осторожности. Я и сам не заметил, как набил рот сушеными яблоками. Едва жуя, я спешно проглатывал все, до чего мог добраться. Инграм с каким-то утробным урчанием захлебывался бутылью душистого пенного напитка. А затем мы по одному начали падать на каменный пол. Алан, затем Симонд и Миккель, потом подкосило Улле и меня с Джодом. Последним на пол рухнул Ортвин и скрючились в болезненных судорогах. Только Инграм недоуменно оглядывался и с тревогой покосился на сосуд в своих руках.
- Нет, Инграм, еда не отравлена, - со вздохом проговорил Верманд, - Ты наблюдаешь прискорбные последствия жадности.
Верманд стоял прислонившись к колонне и медленно жевал. Взгляд лазутчика выражал что-то среднее между сочувствием и насмешкой.
- Может быть всем вам стоило подумать, что будет с вашим нутром, не видевшим твердой пищи так долго? Нет, зачем! Лучше сразу набить рот. Как дети, ей богу! – продолжил Верманд, - Ортвин, ну ты то чего сглупил? Ведь бывал же в осаде, знаешь, что бывает со сморщенными желудками.
- Помилуй меня Скагг, - со стоном выдохнул здоровяк. - У всех… У всех свои недостатки. Я люблю пожрать, и вот… Ооох… Паскудство-то какое – как крючьям ворочает. Не удержался я...
- И снова меня спасает выпивка, - с торжеством возвестил Инграм.
Симонд, уже немного пришедший в себя, выпростал руку куда-то вперед.
- А тама что? Еще кладовая?
- Посмотрим, - отозвался разведчик.
Кое-как поднявшись, мы побрели меж тюков и бочонков следом за свернувшим в каменную арку Вермандом. По дороге я схватил парочку злосчастных яблок и худую козью ножку. Они явно просились в мою торбу. Отложив их на потом, я был уверен, что в следующий раз буду осторожнее, не дам волю голоду. Уничтожу снедь постепенно, дабы не угробить пострадавший желудок.
Только миновав арку я понял, что «комната» - слишком дурно подобранное слово. Это был настоящий зал, какие описывали старейшины в своих сказках. И хотя потолок был ровно такой же высоты, как и в кладовой, само помещение было в разы больше предыдущего. Может сто шагов в длину. Судить сложно, все утопало во мраке – здесь светильники не горели вовсе. Верманд зажигал их по одному и круги света начали выдергивать из темноты все больше.
Четыре ряда колонн поддерживали массивный свод, а меж ними все было заставлено стеллажами с оружием, какими-то шкафами, ящиками, свертками и прочим хламом вперемешку с инструментами, доспехами и кухонной утварью. Вдоль стен тянулись металлические решетки. Камеры для заключенных. Вбитые в камень кольца с цепями недвузначно подтверждали мою догадку. Металлические прутья были погнуты, двери сорваны с петель или раскрыты нараспашку, а внутри все так же было заставлено ящиками, мешками и сундуками с добром.
- Неужто меня глаза обманывают? – Джод протопал вперед, к дальней решетке.