Птички, травка, ветерок… Темиель, дружище Темиель, уже улыбаешься? Расслабился? Ты все равно не забудешь, как хоронил парня этим утром. Выдохнуть хочешь, перестать оглядываться? Погоня все еще возможна. На твоих ногах кандалы невольника. Ты бредешь по земле тех, кто посадил тебя на цепь. К тому же ты соучастник преступления, и на твоих руках кровь малого ребенка. Чтоб меня, да он был младше Берсигримма! Хлад, смилуйся над его бедной душой… Хм. Старые присказки так быстро не изжить. Может теперь стоить просить о таком Фараэля? Эхе-хе. Как будто есть разница.
Так, Темиель, давай, не дури, спускайся с небес на землю. Тебе нельзя терять бдительности. Один твой спутник – пьяница и пройдоха, другой – болен. Верманд пытался сосать лед, но глотал влагу через раз – сильные спазмы кривили его лицо. Надо будет разобраться с этим, как снова остановимся. Не может быть, чтоб в моей книге об этом не было ни слова! Ведь ежели дальше так пойдет, придется насильно вливать воду ему в глотку.
Один лишь Улле чувствовал себя прекрасно. Он был простым и светлым парнем, явно выбивавшимся из нашей компании. Уже не грустил о потерях, о пережитых смертях. То и дело наш неугомонный малец бросался в стороны, то обнюхать цветочек, то спугнуть белку, прям как щенок. Он радовался моменту, и это, наверное, было правильно. Я тоже хотел бы забыть о тревогах, но почему-то никак не мог себя заставить. Что-то подсказывало мне, что долго везти нам не может, и скоро нагрянет беда. Не мог же тот мальчик быть здесь совсем один. Его родные, должно быть, где-то поблизости. И что делать, если они свяжут пропажу своего чада с нашим прибытием?
- Дым! Смотрите, дым! – Улле радостно возопил, запустив эхо.
Смачный подзатыльник прилетел внезапно и оборвал радостный вопль. Казалось, Верм потратил слишком много усилий на воспитательный шлепок. Тяжело отдуваясь, он заругал парня вполголоса.
- Деревня глухая! Что же ты творишь, Улле? А ежели бы тут вражина таилась? Все, спета песенка – тяни лапки вверх! С тобой вообще по-тихому ходить можно, али как?
- Оставь парня, Верманд, - встрял Инграм. - Он сдуру всего лишь заорал, а не убил кого.
- Этого было бы достаточно, чтобы нас… - тут разведчик замолчал, и на краткий миг обернулся назад. - Ладно, ладно. Идем. Будем надеяться, что здесь и вправду нет солдат.
- Может лучше пропустить этих, и, ну… - я замялся, подбирая слова. - Обойдем это селение, выйдем к следующему, так, на всякий случай…
- У нас ни еды, ни припасов, ни одежки, – тут бонд тяжко вздохнул. - Я понимаю, к чему ты клонишь, Хаген, но ежели мы не избавимся от наших браслетов и не раздобудем необходимого, то до следующего селения можем не добраться. Я точно не доберусь.
- Главное на конный разъезд не напороться, - проговорил Инграм. - Они вечно не в духе. Сначала рубят, потом разговоры разговаривают. Залечь на дно надобно, так сказать, слиться с окружением. И сделать энто надо как можно скорее.
- А я о чем? Двигаем к деревне. Я бы спрыгал на разведку сам, да неважнецки себя чувствую. Вы главное дурака не сваляйте. Особенно тебя, Улле, касается.
Парень смирно стоял и виновато кивал головой. Точь-в-точь дите, провинившееся перед мамкой. Злиться на Улле было сложно, и мы продолжили спуск вниз по склону, по-доброму потешаясь над нашим непутевым другом. Свернув с прежнего пути, мы держались солнца и шли на юго-запад. Впереди и вправду вился дымок. Дойдя до очередного холма, я наконец-то и сам разглядел, куда мы направлялись. С десяток другой домиков и едва различимые фигурки людей. Этот хутор явно был небольшим. И здесь, определенно, жили простые люди: ни тебе частоколов, ни смотровых вышек, ни металлического блеска мечей и копий. Конечно, оружие можно спрятать, но воины Годдарда со сталью не расставались. Как, впрочем, и другие северяне. Хм. Кажется, я уже привык называть их именно так. В любом случае, солдат я не приметил.
Уже за полдень мы подобрались совсем близко, оставив позади редкий лес. Теперь я мог отчетливо разглядеть фигуры людей, что начали тревожно озираться в нашу сторону. Чахлый пастушонок торопливо хромал и спешно заводил небольшую отару овец в покосившийся хлев. Неожиданное прибытие незнакомцев явно взбудоражило местных.