Никаких ориентиров для определения времени у меня не было. В отсеке не было окон, чтобы хотя бы по принципу темно-светло определить, день сейчас или уже ночь.
А еще в боксе всегда горел свет. Не такой яркий, как в коридоре, но и не дающий полноценно отдохнуть глазам, потому что даже сквозь закрытые веки, пробивался этот навязчивый свет, который не давал расслабиться и держал в постоянном напряжении.
Даже в тюрьмах свет по ночах приглушают. Однако, постепенно я адаптировался к нему, и очень быстро перестал осознавать течение времени. Оно словно для меня остановилось, и я не сказал бы, что это слишком плохо.
Меня покормили: в один момент на противоположной от кровати стене открылся люк, и моему взгляду предстал поднос с парой маленьких чашек. Я едва успел его схватить, потому что очень быстро люк захлопнулся, сливаясь со стеной, сколько бы я не старался, но швов и щелей так разглядеть не удалось.
Интересно получается, если бы я не схватил поднос, то остался бы голодным? Похоже, что так оно и есть. С другой стороны, что еще может так же качественно натренировать реакцию? Пожалуй, что мало чего. В одной миске был рис, в другой простая вода. И того и другого было немного. Столовых приборов мне не полагалось, даже палочек. Пришлось есть рукой, часть воды выпить, а остатками сполоснуть испачканную руку над унитазом.
Составив пустые миски на поднос, я поднялся и растеряно огляделся по сторонам. И тут, словно каким-то образом заметив мое колебание, люк в стене снова открылся, принимая поднос с посудой.
Больше ничего достаточно долго не происходило. Я лег на постель и даже умудрился подремать, когда дверь распахнулась, а на пороге появился Оми.
— Вставай и следуй за мной, — отдав приказ, он повернулся ко мне спиной и направился по коридору.
Я вскочил и побежал, пытаясь слишком сильно не отставать. Оми шел, весьма энергично размахивая рукой, я почти все время бежал за ним, никак не мог приноровиться к его шагам.
Остановившись перед очередной дверью, Оми прижал руку к вспыхнувшей сенсорной панели, ну вот, я так и знал, что подобные замки здесь имеются.
Подозреваю, что и на двери моей комнаты тоже есть, только снаружи, чтобы тот же Оми мог ее открыть, а вот внутри — извините, это не гостиница, номер люкс, и ты здесь скорее пленник, чем кандидат или кто-либо еще.
Войдя вслед за Оми в комнату, на этот раз побольше, чем мой отсек, я в ужасе отшатнулся, потому что в это время несколько рабочих убирали с середины комнаты кучу переломанных костей и перемолотых в фарш мышц. Обилия луж крови, брызг на потолке и стенах я не заметил, только небольшое пятно на полу, рядом с этой бесформенной массой.
Мысли в голове пронеслись пронырливой белкой, даже не остановившись ни на чем конкретном, но единственное, на чем я действительно зацепился, не прекращая прокручивать это раз за разом в голове, что эта небольшая кучка — не останки какого-либо животного.
— Быстрее, я не намерен здесь торчать целый день, — прикрикнул на рабочих Оми, и они принялись шуршать быстрее. Когда страшные останки были упакованы в черный мешок и вынесены из комнаты, Оми прикрыл глаза и протянул руку в сторону кровавого пятна на полу, шевеля при этом пальцами, словно перебирая заметные исключительно ему струны на гитаре. Пятно стало медленно исчезать, пока пол снова не стал ослепительно белым. — На этого бака я потратил сегодня не только свое время, но и пришлось прибегнуть к дару, чтобы полностью убрать отсюда даже намек на падаль. — Он говорил в пустоту, выражая тем самым свое пренебрежение и недовольство сложившейся ситуацией, но мне этого хватило, чтобы понять, в каком расположении духа находится командир гвардейцев и сделать определенные выводы. — Так, теперь ты, — он повернулся ко мне. — Выходи в центр.
Я на негнущихся ногах прошел к центру комнаты и повернулся лицом к самураю. Оми стоял, сложив руки на груди. Осмотрев меня с ног до головы, он сморщился, словно лимон надкусил и процедил:
— Как твое имя?
— Ёси, — негромко ответил я, вспоминая, как меня называла старуха в ночлежке, и тут же почувствовал, как мою щеку что-то обожгло. Похоже, Оми залепил мне какой-то магический аналог пощечины. Подняв руку, я приложил ее к щеке, просто, чтобы убедиться, что ее не до крови рассекли.
— Оши! Запомни, сын дешевой шлюхи, которую в недобрый час осеменил кто-то из Оши. Ты — Оши, и все тесты это подтвердили. И теперь, если к тебе обращается человек, стоящий выше тебя, а выше тебя стоят все представители любого клана, ты обязан представиться как полагается: Оши Ёси! Повтори, как тебя зовут?