– Михо-сан, – Кэтсу поклонился, во время поклона поправляя перчатки, которые в спешке надел криво.
– Скажи мне, чего именно ты хотел добиться своей жалкой попыткой прямо воздействовать полностью сформированным заклятьем на Оши? Ты хотел таким образом отвлечь его, потому что щит Оши в это время пускал слюни, увидев красивую девушку? Или ты решил предоставить шанс Арэта ударить его по голове дубиной? В этом заключался сакральный смысл твоих совершенно идиотских действий? Или ты таким образом решил произвести впечатление на вышеупомянутую девушку? Запомни, женщины не любят неудачников. Они их жалеют. А любят они победителей. Но к вашей пятерке последнее не относится.
Он продолжал разоряться, критикуя каждого из нас по полной программе. Я даже не пытался вякать, ну его, попадать под раздачу. Ну уж нет, увольте, я лучше травку под ногами поизучаю, вон она какая красивая, зелененькая. Наставник постепенно начал снижать обороты, а я внезапно почувствовал тошноту, а перед глазами появились разноцветные круги. О, нет, только не это.
Я поднял руку, пытаясь привлечь внимание Михо, но он в этот момент орал на Четвертого и не обращал внимание ни на кого другого. Горло перехватило, словно кто-то набросил на него удавку, и я упал на колени, пытаясь выдавить из себя хоть один звук, чтобы предупредить остальных о надвигающейся опасности. Но меня никто не услышал, а так как я стоял в нашем строю крайним, в то время как головы всех остальных были повернуты в сторону Михо, то никто и не увидел, как вокруг моего тела начинает формироваться темно-серая, словно интенсивно-пыльная пелена.
Те чудеса, что я демонстрировал в палате, до того момента, пока мною не занялась Мидори, трансформировались в такие вот приступы. Они возникали внезапно, без малейших признаков приближения: у меня не болела голова, не чесалась правая пятка, и не начинали выпадать волосы. Просто в один далеко не прекрасный момент из меня вырывалось нечто темное, смертельно опасное, и уже совершенно не волнующее и сексуальное. К счастью, эти приступы случались все реже, и Мидори успокоила меня, заявив, что однажды я смогу разглядеть этот кусок тьмы, живущий внутри меня и научусь им управлять, главное суметь разглядеть его и направить в ту точку всю силу, дарованную Оши, чтобы стать над ней главным. То, что я смогу полностью избавиться от этого, сомневались все, поэтому главной задачей становилось именно управление и подчинение этой тьмы, аналогов которой живущие на острове ранее не встречали.
Но сейчас, я пока не то что управлять им не умел, я вообще не мог дать определение этой тьме. А сегодня еще как назло Мидори решила не приходить на наши занятия, твердо уверовав, что приступы происходят исключительно ночью, и что время у нас до этого момента есть, чтобы она смогла заняться своими делами.
Первым увидел, что со мной происходит Кэтсу. Он вскрикнул, и все обернулись посмотреть, что же привлекло его внимание. А затем началось отступление, готовое в любую секунду превратиться в паническое бегство.
– Дыши, дыши глубоко и ровно, – кто-то взял меня за руку, каким-то невероятным образом пройдя сквозь эту проклятую пелену. – Почувствуй, как я дышу, – мою руку куда-то потянули, и я с удивлением и тем подобием восторга, что еще мог испытывать, ощутил, как ладонь коснулась упругой женской плоти. – Давай, вдохни поглубже. – Я хотел уже было крикнуть, что не могу, мать ее! Что воздух никак не хочет идти к уже горящим легким, но тут, к собственному удивлению, почувствовал, как со свистом втянул в себя изрядную порцию живительной субстанции. Это было так неожиданно, что я закашлялся, перевернулся и увидел, как с каждым кашлевым движением изо рта вылетают сгустки черного дыма. Словно остатки того яда, который едва не убил меня, не вывелся окончательно, оставшись частично в легких и просыпаясь в самые неподходящие моменты. И вот сейчас, наконец-то, он начал удаляться из скрытых ранее укромных уголков. Я кашлял и кашлял, чувствуя, как тонкая рука гладит меня по спине, словно пытаясь таким нехитрым способом смягчить боль. Наконец, спазмы сошли на нет, и я упал, переворачиваясь на спину и бессмысленным взглядом глядя в яркое синее небо.
– Спасибо, – наконец, мне удалось прохрипеть слова благодарности. Я сел и покосился на сидящую рядом со мной Марико. Девушка сидела, обхватив себя за колени, которые прижала к груди. В ее глазах застыли слезы.
– Мидори-сан запрещала мне приходить. Она говорила, что это я виновата в том, что ты почти умер и до сих пор не можешь оправиться, – тихо произнесла она. – А сегодня ее нет на острове, и я решила посмотреть.
– Хвала Богам и всем духам, которые охраняют этот остров, что ты решилась на такой рисковый шаг, – и тут до меня дошло, о чем она говорит. – А ведь, именно ты можешь меня окончательно излечить. Как до меня раньше не дошло? Если твоя магия спровоцировала эту жуть, то она же может повернуть все вспять. Ты просто должна находиться рядом со мной.
– Это не нам с тобой решать, Ёси, – она покачала головой.
– Верно, не вам, – на нас упала тень и я, поморщившись, поднял голову, а затем принялся подниматься на ноги, потому что сидеть, когда наставник над тобой стоит, было не самым умным решением. Марико тоже подскочила и склонилась в глубоком поклоне, сложив вместе ладони. Михо разглядывал нас, поджав и без того тонкие губы. – Я видел, что сейчас произошло, и хоть я не лекарь, – он словно выплюнул последнее слово, – но сложить два и два в состоянии. Марико-сан, оставайся рядом с Ёси, пока он не предпринял очередную попытку угробить все живое на этом проклятом острове. И ладно бы это были Ито, которые все еще где-то прячутся на острове, я уверен в этом, так ведь он и нас всех отправит к ками. В доме этой звезды тебе выделят комнату. Это приказ, – рявкнул он, видя, что девушка хочет возразить. – А мои приказы здесь не обсуждаются, пока господин Кудзё не сказал иначе. На сегодня хватит. Можете идти отдыхать, – я благодарно кивнул, подобрал свой меч, который вернули мне, как только я вышел из больнички, и побрел в направлении дома.
Странная история с этим мечом происходит на самом деле. У меня его никто не пытается отнять, хотя меч очень дорогой и сделан мастером. Да и вроде бы обычным ученикам владеть опасным оружием не особо дозволялось, по крайней мере, ни у кого ничего страшнее вилки, я больше не видел. Даже глава Кудзё только покосился на него, очень странным взглядом и ничего не сказал, как будто, так и надо, чтобы у безродного ублюдка на поясе красовался подобный меч, тогда как у остальных были максимум китайские палочки.
– А вы куда собрались?! – я вздрогнул и обернулся. Михо встал, широко расставив ноги перед остальной четверкой. – Я вас не отпускал! Быстро пятьсот кругов по периметру поляны, бегом!
Я только покачал головой. Михо не отличается большим человеколюбием, и просто решил себя на время обезопасить, отослав меня к чертовой бабушке.
– Я все никак не пойму, как происходит распределение на острова в Центре? – чтобы как-то сгладить неловкую паузу задал я давно интересующий меня вопрос.
– Я не знаю, девушек в Центры не привозят, – Марико пожала плечами. – Нас по-другому выявляют. Чаще всего свои же, точнее те, кого ты долгое время считаешь своими, сдают после первого же выброса. Им не нужны неприятности в виде одаренной девчонки.
– А свои, это… – Марико упрямо сжала губы. Понятно, этот вопрос – табу. Вот только Мидори права, из Марико хорошей гейши не получилось бы, слишком своенравная, слишком непокорная. На какое-то время ей удалось загнать свою сущность глубоко вглубь самой себя, вот только, создавалось ощущение, что вместе со сложным гримом, она смыла и все то, что так тщательно культивировала в ней наставница. Но вот еще более покорной куртизанкой ей точно было не стать.
Внезапно, я поймал себя на мысли, что ей просто не повезло с кланом, в которой ее определили. Если бы она попала в лапы Ито, то такой девушке явно нашлось бы применение. Да она даже древнее проклятие, яд, в общем, эту непонятную сущность, смогла активировать только своим присутствием, тем самым обрекая меня, если не на вечные, но все-таки муки. А что касается ее прошлого, захочет, сама расскажет. Мы вообще ничего не знали друг о друге. Ни кто мы, ни откуда. Словно именно на этом острове родились, а прошлого ни у кого из нас и не было вовсе. И правильно, зачем душу травить, да наизнанку выворачивать, если это прошлое похоронено, так же, как и ночлежка, в которой я осознал себя, глядя, как она сгорает по приказу Оми. Хотя, как говорил наставник, в звезде должно было быть полное взаимопонимание и еще полное доверие друг к другу, но раскрывать душу своим коллегам, никто не спешил, собственно, как и до доверия было еще очень далеко.