— Другие следы были? — мимоходом спросил здоровяк.
— Нет, — уверенно ответил следопыт. — Пару раз на заячий след натыкались, стадо оленей в ельнике заметили. Больше ничего. Так и вернулись ни с чем. Простите, господин, подвел я вас.
— Не подвел, — отрицательно покачал я головой. — Главное, что вернулись в целости и сохранности. Значит, старик ушел, и я почти уверен, что сейчас он движется к Пограничной Стене. Без лошади, без одеял и без запасов еды. Кто-нибудь заметил, было ли у старика оружие? В снятых с его коня сумках оружия я не нашел.
— Кажись, на поясе кинжал висел, — неуверенно сказал Рикар и, почесав затылок, добавил: — И небольшая сумка на боку. Больше ничего не заметил.
— Я тоже краем глаза зацепил, — подтвердил Литас. — Была сумка.
— Ясно. У старика кинжал и сумка с неизвестным содержимым, а на нашей стороне — ударившие морозы, снегопады, все остальные опасности Диких Земель, включая шурдов и долгие дни пути до границы с Империей. Меня такой расклад более чем устраивает. На этом и остановимся — у нас своих проблем хватает. Рикар, пошли кого-нибудь за Тезкой, и раз уж мы все здесь собрались, давайте-ка обсудим наши дела.
Отступление первое
Облепленные снегом еловые лапы плохо защищали от порывов ледяного ветра, и старика трясло от холода. Плюющееся дымом пламя с трудом вгрызалось в отсыревшую древесину и почти не давало столь жизненно необходимого тепла. Прислонившись к еловому стволу, Ситас поворошил угли и устало смежил веки. Изнуряющая погоня лишила его остатков сил.
Старик сбился со счета, сколько раз ему приходилось собираться с силами и вновь накладывать на себя заклинание «полной незначительности».
Сколько раз он, затаив дыхание, наблюдал, как всего в шаге от него следопыты переворачивали все вверх дном и озадаченно крутились на месте, потеряв след.
Сколько раз он со страхом дожидался, когда они отойдут на достаточное расстояние, и вновь кидался в бега, на ходу собирая жалкие крупицы энергии.
Проклятые охотники с легкостью находили оставленный им след и вновь бросались в погоню!
Теперь старик точно знал, каково приходится загнанному волку — за последние дни он пережил это ощущение не единожды и запомнил на всю жизнь. О да! Он помнил, как дающий силы страх медленно перерастает в чувство обреченности и отупления. Как сердце рвется из груди, а холодный воздух опаляет легкие. В его ушах все еще гремели голоса загонщиков и слышались четкие приказы их предводителя: «Проверь там!», «Старик должен быть здесь!», «Рассредоточиться и прочесать местность!».
Теперь старик знал… нет! Теперь он был уверен!
Повелитель ошибся! Ошибся очень сильно, когда выбирал жертву для наложения печати Арзалиса.
Это не просто деревенские увальни-охотники на службе никчемного сынка барона! Здесь чувствовались многолетний боевой опыт и имперская выучка! Его преследовали хорошо обученные солдаты.
Уйти удалось лишь чудом и благодаря тому, что у следопытов не оказалось с собой собак. Заклинание «незначительности» может обмануть того, кто видит глазами, но бессильно перед острым собачьим нюхом.
С трудом изгнав из головы тяжкие воспоминания, старик подбросил в костер припасенный хворост и, открыв висящую на поясе сумку, заглянул внутрь. Достал оттуда небольшой замшевый мешочек и, развязав тесемки, вытряхнул на дрожащую ладонь Вестник.
Надо сообщить Повелителю о провале возложенной на него миссии. Надо сообщить.
Поглядев на медленно разгорающийся на дрожащей ладони Вестник, старик со всхлипом вздохнул, зябко передернул плечами, но так и не решился сжать кулак. После небольшого промедления светящийся шар вновь отправился в мешочек, и старик накрепко затянул горловину.
Повелитель разгневается… очень сильно разгневается, когда узнает, что миссия провалена… И дрожащий старик хорошо осознавал, на кого он изольет свой пылающий гнев.
Он отправит Вестник. Обязательно отправит… но не сегодня.
Постанывая, старик придвинулся поближе к огню и постарался задремать.
Ему предстоял долгий путь. Надо набраться сил…
Глава третья
Излишняя забота здоровяка
Как оказалось, ездить верхом я умел. Пусть несколько кособоко, но в седле я держался достаточно уверенно, а большего мне и не требовалось.
Но сказать, что от этого мы сильно выгадали в скорости, я никак не мог — ущелье занесло снегом, и лошади, тяжело проваливаясь, с трудом продвигались вперед. Единственная радость — не приходилось самому лезть в это снежное месиво. Пока лошади неспешно двигались, я осматривал округу. Меня интересовало все — остался ли поблизости от поселения лес, есть ли возможность собрать из-под снега траву для прокорма лошадей…