ГЛАВА 5
Четверг. Жажда превыше всего
Я проснулся где-то ближе к полудню, потому что солнце светило прямо в мои уставшие глаза. Осенний ветерок сквозь деревья соснового леса дразнил мои обнаженные гениталии, но я отказывался подглядывать за ужасом ниже пояса. Честно говоря, я и без взгляда все понимал. Пока что я был жив, но моя левая рука и член явно видали лучшие времена. Зои разбирала меня по частям.
Замотав то, что осталось от моего ободранного члена, в рваные остатки рубашки военного образца, я медленно натянул брюки до пояса и застегнул их на окровавленные латунные пуговицы. Я чувствовал, как он пульсирует с каждым ударом сердца, показывая, что в моем члене все еще теплится жизнь... но вы удивитесь, если узнаете, что можно пережить. Да и что такое жизнь, черт возьми? Честно говоря, я потратил большую часть своей жизни на то, чтобы приносить смерть другим, и это была моя очевидная расплата. Кошмары войны, измены жены, незаконнорожденный ребенок, бесполезная рука, убитый член и злобная сука, готовая завершить свои планы, перевешивали ничтожные грязные делишки моей юности. Да, сэр, с большим отрывом, - подумал я. Тем не менее, карма была действительно презренной шлюхой, и за каждый танец я платил не монетами, а частями тела. Если мои взносы продолжат расти, то пройдет совсем немного времени, прежде чем жизнь покинет меня.
Медленно я выбрался из густых зарослей и вернулся к открытому берегу реки Верде. Жажда начала одолевать меня вскоре после начала похода, и это было единственным логичным решением. Конечно, нужно было учитывать, что то, что я пил, было нездоровой смесью мочи и прочего от животных и лесорубов, обитавших на горе, но моему горлу было все равно. Я осторожно наклонился к краю стремительной воды и втянул ее живительную силу, чтобы освежиться. Мои внутренности пели гимны тупоголовых ангелов, учитывая состояние моего тела, но тем не менее это были гимны. Мне было все равно, если мелодия была неверной. Пойте, вы, уродцы. Пойте!
С каждым глотком холодной, кристально чистой воды в мои избитые конечности стала вливаться новая жизнь. Внезапно тень промелькнула между водной гладью и солнечным светом. Я потянулся за пистолетом, не отрываясь от воды. На этот раз я не забуду пристрелить того, кому не повезло прервать мое дневное уединение.
- Должно быть, она и впрямь неравнодушна к тебе, Роберт Джек, - проговорила индейская Знахарка, которую недавно насильно выдворили из моего дома. - Я думала, она уже наверняка тебя убила.
- Нет, старая сука, - прорычал я в ответ. - Похоже, Зои больше нравятся ее маленькие игры в кошки-мышки, чем доводить дело до . Она оттрахала меня почти до смерти, да еще как! Это что, этикет перевертышей или какая-то богомерзкая болезнь, которую подкинул твой краснокожий сын-разрушитель, когда оплодотворил ее тем змеиным кормом на дне моего колодца? Как, во имя всего родного и вонючего, ты так хорошо говоришь по-английски? Я думал, вы только и делаете, что ворчите и показываете пальцем.
Знахарка захихикала. Вероятно, больше над моим несчастьем, чем над моей хитроумной способностью размышлять, но все равно это был смех. Трудно поверить, что у нее сохранилось хоть какое-то чувство юмора после того, как она за один вечер потеряла дом, невестку и внучку. Казалось, будет справедливо, если я покончу с ее несчастьями в самом ближайшем будущем. В конце концов, у меня были все эти начищенные, блестящие пули, а убивать в этот раздражающе яркий октябрьский день было особо нечем. В конце концов я решил просто дать шлюхе выговориться, надеясь, что она расскажет мне о каких-то секретных решениях, связанных с перевертышами. Я жестом почерневшей руки попросил ее поторопиться с последним приступом стервозности.
- Мистер Джек, я так долго жила среди белых людей, что почти забыла свой родной язык. Время от времени он вспоминается, когда я сталкиваюсь с кем-то из своих, но таких случаев мало. Нет, ваш род практически истребил мою расу, но я научилась приспосабливаться к изменениям. Преодолевать трудности. Я жила вполне комфортной, защищенной жизнью в хорошем доме с семьей, пока ты не появился на этом косоглазом коне.
- Пун! - гневно закричала я. - Его звали Пун. Не смей говорить плохо об этом существе, потому что он пронес меня на своей спине через всю эту отрекшуюся от Бога страну, испытывая при этом необычные трудности. Он пил собственную мочу, его член застрял между камнями и все такое. А я, сидевший у него на спине все это время, должно быть, сделал эти занятия еще более проблематичными, если не сказать менее приятными. Он заслуживал большей благодарности, чем то, что его голова была оторвана моей обезумевшей полумертвой женой.