Бред. Неужели я начинаю сходить с ума? Все эти случайные мысли о невежестве в моей голове. Не то чтобы на мой разум вообще стоило претендовать, но было бы неплохо сохранить его в здравом уме еще хоть немного. Все эти разговоры о кошках, трахающих мышей, и змеях с сумкой Пуна заставляли меня задуматься, не виновато ли в этом какое-то индейское колдовство. Может быть, потеря времени, которую я испытывал, - это все в моей голове? Случайно промелькнувшие в голове безумные разглагольствования, когда минуты потекли в мое отсутствие. Я выглянул из палатки, чтобы осмотреться. Ничто не двигалось, кроме нескольких кустов, разбросанных тут и там. Никакой индианки и, конечно, никакой Зои. Солнце, насколько я мог судить, все еще стояло высоко в небе. Затем меня охватила головная боль. Я схватился за череп, чтобы удержать его. Мельчайший из монстров явно пытался вырваться из моего мозга и проникнуть в этот мир. Если бы я мог помочь, черт возьми! Я почувствовал, как кожа на моей голове поползла, словно вновь образовавшийся кошмар внутри моего разума искал слабое место. В этот момент меня накрыла чернота.
Вокруг творилось военное безумие, по крайней мере, так мне подсказывал мой мозг. Я прекрасно знал, что не так давно ускакал далеко от этого безумия на лошади по имени Пун, и все это не могло быть реальностью. Однако ощущения были реальными. Вокруг меня взрывались пушечные ядра, забрызгивая моих товарищей грязью и горячим месивом. Я прижался к земле в недрах выдолбленного дуба Джорджии, когда кровь залила кору снаружи. Мои нервы были расшатаны до безумия. Я едва мог разглядеть очертания собственных рук, так быстро они тряслись. На мгновение мне показалось, что обе руки в любую секунду вырвутся из моих запястий! Вот он, - подумал я про себя. - Вот он, могучий Джекер, притаившийся в дубе Джорджии, до смерти напуганный тем, что янки захватят его и воткнут саблю ему прямо в задницу. Подождите. Неужели я наблюдал за всем этим не из своего тела? Я, конечно, никогда не был свидетелем ничего подобного. Это было скучно, правда. Наблюдать за чужой жизнью на глазах у всех? Я не знал, как назвать этот опыт, но был уверен, что можно заработать пару баксов, взяв плату за вход. Я должен буду запомнить это, если когда-нибудь смогу вернуться в здравый рассудок. Движущиеся картинки и все такое. Немыслимая чепуха, насколько я понимал. Черт, я бы с радостью заплатил кому-нибудь за то, чтобы меня удалили с сеанса просмотра. Я не был в восторге от увиденного.
Я плакал.
Я слишком хорошо помню тот день. Все эти годы я бил людей по голове парой собственных ботинок, словно это было все, что было в моем распоряжении, и никто, кроме меня самого, не знал, насколько я был по-настоящему напуган. Конечно, я строил из себя крутого, чтобы все видели, и не раз мои выходки спасали мою шкуру. Страх - главный контролер, когда живешь на улице. При этой мысли воспроизведение переключилось на меня, маленького ребенка, дрожащего от бостонского холода и находящегося во власти любого, кому посчастливилось воспользоваться ситуацией. Пресловутый экран продолжал перелистывать мою собственную жизнь, показывая лишь те моменты, когда я по-настоящему пугался проложенных передо мной путей. Честно говоря, это было большинство из них. Я говорил, когда это было необходимо, но на самом деле я был не более чем величайшим в мире актером. Как и в тех сценических представлениях, которые я время от времени устраивал в салунах по пути в Аризону, все было напоказ. Вся моя жизнь была сплошным шоу. Внезапно я заметил ее.
Я хотел заговорить, но не знал, что сказать. Старушка Зои Телос сидела во всей своей подростковой красе, как тогда, когда мы впервые встретились на улицах Нью-Йорка. Похоже, она смотрела сериал так же, как и я, но не испытывала паники, связанной с пересмотром собственной жизни. Нет, сэр. Она смотрела основные моменты моей жизни, и выражение ее лица вполне объясняло, что она обо всем этом думает. Я был не более чем трусом с маленьким пистолетом и большим ртом. В детстве я несколько раз использовал их оба от отчаяния. До сих пор она даже не подозревала об этом. Нет, девушка была слишком ослеплена моей репутацией, чтобы понять, каким желторотым ублюдком я был на самом деле. Влюбилась в фальшивку. В подделку. Наконец она повернула голову и обратилась ко мне. Я приготовился к ругани.
- Ты всегда думал, что ты большой хер на улице, Роберт Джек, но ты был всего лишь крошечным, испуганным маленьким пенисом, который искал безопасную пизду, чтобы спрятаться внутри. Именно этим я и стала для тебя, Роберт. Я стала твоей безопасной, маленькой пиздой...