Конечно, "Джекер"[1] звучало слишком похоже на прозвище злодея из британского романа об убийствах, и я снова стал привлекать внимание людей с оловянными звездами. Какому-нибудь детективному ублюдку во сне пришла в голову светлая мысль, и он начал распространять информацию о том, что на свободе может находиться серийный убийца или насильник. Не я, мой хороший друг. Я не занимался изнасилованиями. Да мне и не нужно было. На улицах этого города было полно женщин, которые бросали "киски" в мою сторону, словно это было какое-то магазинное лакомство, предназначенное для зверей в карнавальном зоопарке. Копы были просто кучкой ленивых засранцев и обобщали для простоты объяснения. Мне пришлось потуже затянуть пояс, чтобы быть на шаг впереди них. Они даже близко не подходили.
Было забавно наблюдать, как другой, обвиняя любого встречного мерзавца в том, что он единственный и неповторимый Бостонский Джекер. Черт, в большинстве случаев я просто сидел там, глядя в свою пинту и пытаясь не разразиться хохотом над их тактикой. Это почти превратилось в рутину. Сидеть на корточках в ирландских пабах и наблюдать, как какому-нибудь бедному болвану бьют морду из-за моих действий. Никто не осмеливался сдать меня. Да, сэр! Торжественно отмечали мое юное лицо, словно я был героем района или спасителем тех, кто в этом нуждался. Было время, когда я даже подумывал использовать свои навыки во благо, но преступление оплачивалось гораздо лучше, чем игра в Иисуса Христа для несчастных. Конечно, если бы я увидел, как кто-то другой причиняет вред бедняге за то, чего он не заслуживает, я бы вмешался. Теперь, когда я думаю об этом, я набил морду многим преступникам только за то, что они протиснулись на мою территорию. Я понимаю, что мои соседи могут подумать, будто это делается ради их безопасности, но они сильно ошибались. Зато они держали меня в секрете от полицейских отрядов, постоянно прочесывающих окрестности. Обоюдоострый меч праведности? Наверное, то, что позволяет легче спать по ночам и просыпаться с целыми конечностями.
Вскоре я начал видеть на каменных выцветших стенах Манхэттена надписи, воздающие должное герою теней. Я чуть не рассмеялся до смерти, когда увидел это в первый раз. "Боже, благослови Джекера". О чем только думали эти люди? Тем не менее, это уберегло меня от тюрьмы, так что я был благодарен им за их заблуждения. Что бы ни позволяло деньгам и крови течь, меня это устраивало. Вскоре я уже не платил ни за еду, ни за порцию виски, ни за трах. Я был королевской персоной. Преступная королевская семья на улицах Нью-Йорка. Вскоре после этого и женщины стали выглядеть намного лучше. Красотки падали к моим ногам, словно я был королевским членом, протискиваясь по переулкам и проникая между их ног в мой рай. Иногда их было даже две или три одновременно. Именно тогда я встретил Зои Телос.
Зои Телос. Боже, позвольте мне рассказать вам об этом ангеле. Она была чистым огнем в банке. Я отпихнул какого-то моряка в увольнительной, который пытался с ней поладить, и она стала ходить за мной по пятам, как бродячая собака. Ей было четырнадцать, скажу я вам. Четырнадцать, черт возьми, четырнадцать! Не в моем районе и не под моим присмотром. Самое лучшее в нашей встрече было, когда она прыгнула на его задыхающуюся грудь и вонзила нож в следующую жизнь. Когда она закончила с ним, этот моряк выглядел как каша. Все большие лужи крови с маленькими каноэ из кожи, проступающими сквозь щели деревянных доков. Покормить рыбу время от времени - хороший жест, и они наслаждались каждой секундой. Они плескались под причалом каждый раз, когда капля крови попадала в воду. Старушка Зои. Хотя она в этом не нуждалась, я взял ее под свое крыло и обучил всему, что касается улицы. Вскоре мы стали командой, с которой нужно было считаться, и делили деньги пятьдесят на пятьдесят. Когда все было сказано и сделано, я укладывал эту милашку спать, не прикасаясь к ней и пальцем. Клянусь честью. По сути, она была еще ребенком, но я был так влюблен в нее. Любил настолько, что поступил правильно. Можете поверить? Я поступил правильно. Никогда не прикасался к ней ненадлежащим образом. Просто есть такие круги Ада, из которых невозможно выбраться, даже будучи парой сирот на улицах Нью-Йорка.