- Я так рад, что ты решила присоединиться ко мне в трудную минуту, ты, потрепанная индейская сучка, - начал я разговор со своей одинокой зрительницей. - Забавно, что ты всегда показываешь свою потрепанную рожу в самое удобное время. Представляю, что ты только и делаешь, что сидишь на вершине горы, грызешь всякую несчастную живность, которая попадается тебе на пути, и ждешь, когда Зои подаст дымовой сигнал, чтобы ты прибежала и усложнила мне жизнь!
Краснолицая шлюха расплылась в улыбке, похожей на худшую резную тыкву за всю историю Самхейна. У меня были все намерения обратить ее внимание на этот факт, но я чертовски хорошо знал, что он относится к празднику, неизвестному ее слабому уму. Ирландские иммигранты в Бостоне и Нью-Йорке исправно праздновали его, когда приезжали сюда, но всех остальных, особенно христианских церковников, он пугал до смерти. Считалось, что он ослабляет стены между миром живых и прибежищем мертвых. Словно маяк для всего плохого, что может хлынуть в этот мир и поднять шум. Но они не понимали, что все плохое само проникает в этот мир даже без фонаря, указывающего путь. Как бы то ни было, эта усталая дрянь все равно не поняла, о чем идет речь, и я не стал тратить время на объяснения. Тем не менее улыбка у шлюхи была как у кладбища, на котором перебили половину табличек. Наконец она спрятала сломанные зубы за покрытыми коркой губами и начала изрекать мудрые мысли, которыми собиралась поделиться.
- О, Роберт Джек, - начала она. - Я бы ни за что на свете не пропустила это. Увидеть тебя, привязанным к деревянному кресту, как того мученика, о котором все проповедуют белые люди. Чистый Pай. Не их затвердевшая конфетная версия Pая, которую мамы и папы обещали им перед сном, чтобы отвадить бугименов, а мое личное представление о Pае. Таком, в котором ты задерживаешься на краю смерти и снова делаешь все правильно.
Конечно, эта сука связала меня как следует, потому что я не мог пошевелиться ни на дюйм в любую сторону. Я хотел только одного: спрыгнуть с этого креста и размазать по полу церкви остатки ее кошмарных зубов. Просто посмотреть, как они рассыплются под скамьями, словно игральные кости на столе для игры в кости в салуне. Я представил, как она опускается вниз, чтобы собрать свои треснувшие коренные зубы, и понимает, что ей выпал набор "змеиных глаз"[5]. Смех раздался внезапно и застал ее врасплох. Как будто она не могла понять, почему человек, оказавшийся в моем затруднительном положении, так искренне смеется. В этот момент я решил, что лучшим вариантом действий будет поддержать ее разговор. Возможно, это даст мне возможность найти недостаток в ее умении завязывать веревки.